Кирилл Резников - Лукошко с трухой. Эссе по истории и культуре

Деятельность Комара и Меламида вызвала раздражением у американских художников. Раздражала сама идея обратиться за оценкой произведений искусства к населению. Неглубоко спрятанная, проглядывала обида, что чужаки оказались изобретательней местных и заработали кучу денег. Стали ворошить прошлое. Припомнили, что еще в Советском Союзе, Комар и Меламид придумали одноглазого художника XIX века Николая Бучумова, пейзажами которого торговали. Были и другие мистификации. В Америке художники вступили в творческое содружество со слоном Рене из зоопарка. Прозвучал вопрос, нет ли в проведенном опросе тайного глумления русских художников над американскими ценностями и народом?

Комар и Меламид отражали атаки. Они утверждали, что в таком демократическом обществе, как Америка, мнение простых людей много значит. Что никто до них не спросил американцев, что они думает о живописи. У художников хватило ума не поддаться позывам тщеславия и по возможности свести к минимуму рассуждения о теории изящных искусств. Вместо этого они внесли в интервью много юмора, что тоже входит в набор приемов американского успеха. Ничего не скажешь, – молодцы ребята.

Результаты опросов породили немало размышлений у теоретиков искусства. Я не берусь их пересказать. К стыду своему, я ни разу не смог продвинуться дальше нескольких страниц. Авторы подавляли эрудицией, глубиной анализа, цитатами, и я терял путеводную нить. Но статью Эллин Диссанайаки я прочитал и перечитал. [47] Dissanayake E. 1998. Komar and Melamid discover Pleistocene test. Philosophy and Literature 22: 486–496. Автор заметила сходство между пейзажами Комара и Меламида и результатами опросов, проведенных психологами, изучающими «дарвиновскую» или «эволюционную эстетику». Эти ученые считают, что эстетические чувства сформировались в результате отбора психических качеств, способствовавших выживанию первобытного человека. В число подобных качеств входит предпочтение среды обитания.

Судя по результатам опросов, люди предпочитают поросшие травой пространства, с разбросанными деревьями, озерком и пасущимися животными. Именно такой ландшафт имеют саванны Восточной Африки, где, согласно мнению антропологов, около 150 тыс. лет тому назад сформировался человек современного типа. Саванна приспособлена для жизни примитивного человека лучше, чем густой лес или степь. В саванне – вода и много дичи, можно издали увидеть хищников и спастись от них на деревьях. Открытая линия горизонта как бы приглашает племя для дальнейших путешествий.

Нетрудно видеть, что ландшафт саванны схож с пейзажами Комара и Меламида. Сходство включает время года – лето на картинах и круглогодичное лето саванн и обычную для саванн умеренную облачность, которая приятна людям. Художники, по существу, постучали в ту же дверь, что ученые, и получили сходный ответ. Значит ли это, что мы стоим у истоков чувства прекрасного и изящных искусств? Многие биологи отвечают на вопрос положительно. [48] Diamond J. The rise and the fall of the third chimpanzee. Radius, London: 1992. Очень рекомендую для прочтения. Автор написал еще несколько бестселлеров о социальной биологии человека. Вспоминают Дарвина, высказавшего мысль о значении для выживания видов способности самок оценивать красоту и способы ухаживания самцов. Особенно интересны птицы, с брачными танцами, пением, строительством гнезд и даже павильонов любви. Наиболее замечательны птицы-шалашники, живущие в лесах Новой Гвинеи.

Самцы шалашники, внешне не примечательные птицы, размером со скворца, уникальны тем, что строят шалаши или беседки единственно с целью завлечь туда самок для занятий любовью. Шалаши эти – аккуратно сплетенные из веточек круглые хижины высотой полтора метра, диаметром два с половиной метра и входом, достаточным, чтобы туда пролез ребенок. Перед шалашом расположена небольшая лужайка, на которой разложены по порядку сотни различных предметов: цветы, фрукты, листья, грибы, крылья бабочек. Другие предметы разложены внутри хатки.

Дальнейшее напоминает современную жизнь. Самки, нередко компаниями, перелетают от хижины к хижине, осматривают их и оценивают качество. Затем самка выбирает приглянувшуюся хатку, залетает и спаривается с самцом. Дело сделано, самка улетает, а самец ждет следующей залетной птички. Любопытно, что среди шалашников существуют местные моды: в одном месте строят круглые хижины, в другом – башенки, одни шалашники предпочитают зеленые украшения, другие – красные или голубые. Некоторые раскрашивают хижину жеваными листьями. Эти местные различия передаются подражанием, молодые птицы учатся у старых. Самки тоже обучаются ценить местные вкусы и там, где строят башенки, не котируются круглые хижины.

Спрашивается, какой во всем этом эволюционный смысл, если беседки даже не используют для выращивания птенцов? Джаред Даймонд, автор книги «Подъем и падение третьего шимпанзе», [49] Там же. из которой я взял описание птиц, считает, что хижиной самец показывает самкам свои генетические качества, то есть силу (ведь перетасканные прутья и украшения в сотни раз превосходят вес птицы), сноровку (необходимую, чтобы переплести веточки), хорошие мозги, нужные для расчета постройки, отличное зрение и память для успешного поиска украшений и, наконец, черты сильной личности (большую часть времени самцы воруют друг у друга украшения и разрушают чужие хижины).

В чем же разница между способностью человека наслаждаться красивым и создавать предметы искусства и способностью животных чувствовать красоту и даже строить эстетически значимые беседки? Кант считал, что только человек способен бескорыстно наслаждаться прекрасным. [50] Siebers T. 1998. Kant and the politics of beauty. Philosophy and Literature 22: 31–50. Оскар Уайльд развил мысль Канта: «Все искусство вполне бесполезно». [51] Wilde O. The picture of Dorian Gray. Oxford University Press, New York: 1981. Трудно сказать, способны ли высшие животные и птицы наслаждаться чем-то, не имеющим для них прямого интереса. Но и для человека небескорыстно любование красотой. Поэтому Кант исключил из понятий прекрасного красоту людей и сосредоточился на природе. Сейчас мы склоняемся к мнению, что и в любовании природой есть древние небескорыстные корни – заинтересованность предков в среде обитания.

Принято считать, что искусство уникально тем, что оно передается путем обучения, а не через гены, и творится для удовольствия. Пример с модами шалашников показывает, что по крайней мере один вид животных способен обучаться приемам создания красоты. Трудно согласиться и с бесполезностью искусства. Украшения часто создавались в дар невесте или ее отцу; они могли добавить значимости владельцу и повысить его престиж. Очень рано в примитивных обществах начался обмен предметов искусства на другие изделия или пищу. Особенно важна роль искусства в магических обрядах. [52] Pfeiffer J.F. The creative explosion: an enquiry into the origins of art and religion. Harper and Row, Publishers, New York: 1982. С их помощью обеспечивали удачу в охоте, вызывали дождь, избавляли от колдовства и наводили порчу. Ничего не изменилось и в наши дни, если не считать полную коммерциализацию искусства и повсеместное использование произведений, созданных другими людьми.