Александр Васильев - «Я сегодня в моде…» 100 ответов на вопросы о моде и о себе

Иных девушек привозили в школу на «мерседесах», это в 1976 году! Учителя единственное, о чем нас просили, – не курить у доски. Для некоторых моих сверстников свобода эта очень плохо закончилась – алкоголизм, самоубийства. Меня тоже причисляли к «золотой молодежи», но я не просиживал часы и дни в ресторане ВТО или ЦДЛ, у меня были другие увлечения – помойки. Мое юношеское эстетство даром не прошло, и в комсомол меня принимать не хотели. А ведь тогда нельзя было в престижный вуз поступить, если вы не комсомолец. Меня Костя Райкин спас, дал мне рекомендацию вместе со Стасиком Садальским, когда я работал в театре «Современник» бутафором, чтобы пройти в институт по графе «пролетариат»… И вот ведут меня в райком, там какая-то дама в очках говорит: «Я знаю, вы член нашей большой рабочей семьи. Как юный рабочий-бутафор вы должны высоко нести знамя Ленинского комсомола. У меня к вам вопрос: сколько орденов на знамени комсомола?» Я спрашиваю: «Может, шесть?» Она говорит: «Неправильно, восемь».

И тут же ведет меня коридорами в какую-то комнату, а там сидит комиссия молодых комсомольских боссов, она им что-то шепчет, они обращаются ко мне: «Товарищ Васильев, вы как член нашей большой рабочей семьи хорошо подготовились?»

Я говорю, что хорошо. «Сколько орденов на знамени комсомола?» Я кричу: «Восемь!» Они: «Правильно! Блестящий ответ!» И мне выдали билет, где было написано, что я вступил в комсомол в 1958 году, – они перепутали дату вступления с датой моего рождения.

Как собиралась ваша знаменитая коллекция костюмов?

Мое первое платье в коллекцию из сиреневого фая 1886 года из приданого калужской купчихи я купил за 10 рублей. Мне нашла его моя тетка, пианистка Ирина Павловна Васильева, знавшая хорошо о моей страсти и помогавшая мне, чем могла. Рядом с нашим домом жила театральная художница Валентина Измайловна Лалевич, у которой тоже были старинные пальто и кружева, и она мне их с радостью подарила. Мой интерес к собирательству старинных костюмов привлек внимание еще одной знаменитой художницы по костюмам в кино – Лидии Ивановны Наумовой, которая очень дружила с моим отцом. Во время работы над фильмом Эйзенштейна «Иван Грозный» на нужды костюмерной были пущены запасники Оружейной палаты в Кремле, и у нее хранилось много кусков очень старинной парчи, вышивок речным жемчугом, платков и накидок, часть из которых она подарила мне.

По линии своей тетки, Екатерины Петровны Васильевой-Нестеровой, Платья 1880-х годов мой папа был племянником знаменитого художника М. В. Нестерова, вот почему внучка Нестерова, Ирина Владимировна Шретер, подарила мне несколько вышивок и предметов туалета, принадлежавших знаменитой «амазонке» – Ольге Шретер.

Платья 1880-х годов из коллекции автора

Многие подруги моей мамы тоже делились – много любопытных старинных аксессуаров подарила мне сопрано Светлана Довиденко, и замечательные кружева и накидки перешли в мою коллекцию от художницы Гагман. Так как семейные узы мамы были связаны с Польшей и Литвой, то я в детстве обожал проводить лето в Вильнюсе. Там сохранился загородный дом нашей семьи постройки начала века, и с какой радостью я рылся на чердаке и в пивнице, где стояли сундуки со всякой старинной утварью и предметами быта.

Если честно, я всегда думал, что стану тем, кем я стал. Я всегда хотел стать Александром Васильевым и делал для этого все возможное. Я безвылазно сидел в театральной библиотеке в Москве, я изучал старинные фотографии, я ходил по помойкам, я искал зонты, альбомы, ридикюли, скупал платья, давал объявления на водосточных трубах, что я хочу купить старинные кружева, лорнеты, сонетки и бисерные кошельки. И делал это с финансовой помощью моего отца, который субсидировал мои покупки. Таким образом, находясь в полной гармонии с желаемым и с финансовыми средствами, которыми меня снабжала моя семья, я смог начать собирать ту коллекцию, которая выросла в настоящий частный музей, в котором я сейчас живу.

Ваша коллекция русского костюма и аксессуаров самая большая в мире?

Я уверен, что коллекции Исторического музея в Москве, Музея этнографии в Санкт-Петербурге намного превосходят мои. Но среди частных коллекционеров я своей коллекцией в 10 тысяч предметов, конечно, могу гордиться. Ее очень трудно содержать, она занимает много места, пылится, выгорает, она боится моли, боится влаги, света. Поэтому ее надо держать в темном, сухом месте, при определенной температуре, держать меха в холодильнике, масса всяких интересных трудностей хранения.

Сегодня моя коллекция содержит около 3000 платьев XVIII–XIX веков, больше семи тысяч аксессуаров – обуви, шляп, зонтов, вееров, сумок.

К тому же я собираю фотографии по истории моды, особенно XIX века, у меня их больше трех тысяч, и портреты, связанные с модой XVIII–XIX веков. Их у меня больше пятидесяти, и ценны они не столько с точки зрения живописи или имени художника, сколько в историческом смысле. Для частной коллекции это много. Для музея – крайне мало. Для сравнения: в Парижском музее моды только платьев 42 тысячи.

Как пополняется ваша коллекция сегодня?

Основная часть коллекции была сформирована, когда я пребывал за границей. Каждую вещь в ней я не просто держал в руках, а искал, размышлял, сравнивал и обдумывал возможность приобретения того или иного экспоната для своей коллекции. Иногда мог ожидать встречи с понравившимся платьем долгие месяцы, порой за несколько минут покупал по Интернету настоящий шедевр. Я представляю свою коллекцию в окружении той предметной среды, которая органична каждому из исторических периодов: тщательно подбираю произведения живописи, графики, предметы обстановки, фотографии. Развитие моды в костюме нельзя объективно оценить, изучая лишь изменение тех или иных фасонов. Только в контексте художественного стиля эпохи, исторических событий и социально-экономических перемен можно представить с достаточной долей вероятности цельную картину феномена моды.

Сейчас в моей коллекции около 10 тысяч единиц: что-то покупаю, многое мне дарят – приносят пакет с платьями, букет цветов и записку:

«От поклонницы»…

Покупаю на аукционах и блошиных рынках. В Париже я живу не так далеко от подобного местечка – «Ванв». Этот рынок, хотя и небольшой по размеру, но для меня очень ценный. Я бываю там почти каждую субботу-воскресенье с утра и до часу дня, знаю всех продавцов, они в свою очередь знают мой вкус и приберегают для меня самое интересное. Покупаю всегда. В Лондоне я давно облюбовал рынок «Портобелло», вещи викторианской эпохи лучше покупать именно в Англии, потому что там они сохранились лучше, чем, скажем, во Франции.