Татьяна Гальман - Унесенная в дюны. Африканские дневники

Через пару часов мы достигли верхней точки страны догонов. Растянувшись в тени, с наслаждением потягиваем свежий манговый сок, а горный старичок-сморчок с радостью прячет в котомку честно заработанные франки. И хитро улыбаясь, что-то бормочет себе под нос.

Про жилье

Там, где прошли жадные до зрелищ французские туристы, можно надеяться на присутствие 2—3 отелей. Но страна догонов – это особый случай. Приехал – выкручивайся сам. Часто мы засыпали в палатках недалеко от деревни. Плюсы: свежо и близко от машины. За компьютер и припасы волноваться не приходится. Минусы: тут мне, как всегда, повезло: с утра я чуть не уселась на заспанного скорпиона: убить бы он меня не убил, но крови попортил бы, это уж точно. После долгих мытарств поселились в кемпинге «Дружба». А после непродолжительного, но яростного скандала: (в нашей кровати уже спала… огромная ящерица), нас заселили в номер люкс: без ящериц, со светом до 12 часов и окном в сад. Ели каждый день одно и то же: шашлык из говядины и сладкую (как наша перемороженная) картошку.

На утро хозяин ласково заглядывая в глаза, стал предлагать различные блага и услуги. Оказалось, увидев, что я вечно что-то пишу, он принял нас за сотрудников одного из многочисленных туристических изданий. Да бы загладить инцидент с пресмыкающимся визитёром, он был готов даже кормить нас бесплатно, но на чужой хлеб мы не позарились, а про путеводители и их несовсем, как оказалось, беспристрастных авторов сделали соответствующие выводы.

Про догонов

Про них как утверждает Грег, знает каждый образованный француз. Перевод: широко известны узкому кругу неограниченных людей…

В центре каждой деревни – каза палабра . Местный сельсовет. Охотники до редкостей, не проходите мимо: столбы, на которых держится крыша заведения, украшены резьбой и тайными знаками и стоят здесь уже несколько веков. Стен – нет. Да и к чему? При таком то вечном лете! Столб-другой можно прикупить недорого, а потом загнать по спекулятивной цене в один из крупных антикварных магазинов Парижа. Так многие туристы и поступают, а еще многие видные политики, архитекторы, психотерапевты и другие именитости украшают деревянными колоннами свои кабинеты, дабы показать свою посвященность, а значит и просвещённость.

Отдохнув, мы двинулись по деревне.

Про фетиши

По всей деревне громоздятся кучки камней. Выстроены дома колдунов и жрецов культа. Бегают заколдованные животные. Трогать, фотографировать ничего нельзя. Я повинуюсь, а вдруг? А на дворе – 21 век.

Проводник сообщает, что с нами хочет познакомиться местный старейшина, дедуле аж 108 лет! В темной хижине на циновке восседает аксакал: иссохшее лицо, ввалившиеся щеки, беловатые, заплывшие катарактой глаза. В миске у ног – каша из местного проса с курочкой. Старик с завидным аппетитом вылавливает лакомые кусочки прямо рукой, затем с наслаждением обсасывает покрытые жиром пальцы. Нам предлагают разделить трапезу деревенского шефа.

Переглянувшись, вежливо сгребаем кучку и отправляем ее в рот. Была не была. Может «Иммодиум» сразу выпить? Проводник одобрительно покачивает головой и шепчет что-то старику на ухо. К чему такие церемонии, мы ведь все равно ничего не понимаем?

По окончанию трапезы мне с трудом удается сдержать рвотные порывы, но как оказалась, наше вежливое поведение не осталось не замеченным. Старик приглашает небрезгливых гостей на праздник женского обрезания. В качестве кого, позвольте узнать?

Про традиции

Вы не ослышались. Женского. Хотя и мужское обрезание здесь практикуется, кстати также без анестезии и антисептических средств. Но этому процессу можно найти хоть какое-то мало-мальское объяснение. В целях гигиены, например. Но женское?

Традиция женского обрезания берет свое начало в мифах догонов. Верховный бог этой народности Аммо создал из кома земли себе жену – землю. Но уже через несколько дней земля покрылась термитниками – символами женского полового органа. Бога возмутили размеры термитников, а может просто ему завидно стало? И посему повелел Аммо лишать женщин клитора по достижению половой зрелости, дабы ничто не превосходило в величии его мужское начало. Мифы-то мифами, да и бог бы с ними… Но ведь подобные обряды практикуют и по сей день, а жертвами становится девочки-подростки 8—9 лет…

Для неравнодушных – ссылка на статью о НГО с долгим названием «Малийская Ассоциация по Изучению и Ориентации Традиционных Практик» http://www.courantsdefemmes.org/newsletter44_12072307.php.

На данный момент женское обрезание практикуется не только у догонов, не только в Мали, но и в других странах региона. Так, по данным вышеуказанной негосударственной организации в Мали 90% женщин были подвержены в детстве этой варварской процедуре. Параллельно существует несколько государственных, а значит абсолютно бездейственных комиссий и законов по борьбе с «пережитками прошлого». Правда, в последнее время в Мали и Нигере некоторые неправительственные, к счастью, организации проводят кампании по работе с населением и, что самое главное, по переобучению мастериц-обрезальщиц. Ведь кто согласиться ради одного только красного словца бросить прибыльный бизнес? А если у «специалистки» найдется занятие повыгоднее, то может и зло сойдет на нет?

Как вы понимаете, на «праздник» мы не пошли, а я так торопилась скрыться из дикой деревеньки, что первую часть пути, а вернее спуска, преодолела на диво всем практически бегом.

На следующий день мы уже прогуливались по столице Мали – Бамако. В центре шумела многолюдная международная ярмарка, и глядя на довольные лица туристов, надутые физиономии чиновников и надменные лики африканских дев, я судорожно пыталась найти ответ на вопрос: Как все это возможно в одной и той же стране? и почему всем безразлична судьба маленьких африканок, которые корчатся от боли и потери крови на соломенной подстилке где-то на краю земли?

Мы в 15 километрах от Ниямея. В деревне Саг а . Здесь расположен медицинский центр сестер милосердия Ордена Матери Терезы. На часах только половина восьмого, но бледный лик солнца застыл высоко в небесах. Раскалённый добела воздух, духота, пыль, сладко-приторный запах немытого человеческого горя.

Перед закрытыми воротами центра уже собралась огромная толпа. Женщины с опустошёнными горем глазами, колченогие калеки, дети. Многие из них прошли не один десяток километров, ночевали, вырыв вручную яму в саване.

На смену сезону ветров пришла жара. Днем столбик термометра поднимается до 45 градусов по Цельсию в тени, свирепствует лихорадка, от недоедания в Нигере страдает каждый 3 житель. А это почти 3 миллиона человек. Источник: «La famine au Niger: les facteurs géographiques d’une crise», Boureima Amadou.