Кирилл Фролов - Сакральные смыслы Новороссии. Церковные и цивилизационные расколы в Новороссии, на Подкарпатской Руси и Украине

Слово и дело Патриарха Никона – это опровержение «уменьшителям Росси» и русского мира всех мастей. «Маленькая уютная республика» на месте окончательно расчлененнной России не будет иметь никакого отношения к тысячелетней России, к ее великой православной истории, она вообще не будет суверенным государством, она будет поглощена постхристианским ЕСом или радикальным исламом или другими сильными игроками. Призывы к построению такой «маленькой уютной республики» – это не только отказ от русской культурной и государственной парадигмы, но и, исходя из вышесказанного, призыв к дехристианизации как на пространствах Исторической России, так и на территории «маленькой уютной республики», которую просто поглотят нехристианские и антихристианские геополитические гиганты. Прямой или косвенный отказ от миссии на канонической территории Московского Патриархата, которая значительно превосходит территорию мифической «маленькой уютной республики» – это иудин грех.

К счастью, идея «маленькой уютной республики» на остатках России является абсолютно маргинальной, политический мейнстрим – это путинский Евразийский Союз. В этом большом государстве с сильной миссионерской Церковью будет действительно уютно жить. Потому что безопасно.

Современный манифест сторонников «имперского дискурса» – это доклад «Третий Рим. Суверенная модернизация»

http://www.regnum.ru/news/poLit/1339303.htmL

В 1654 г. состоялась знаменитая Переяславская рада, после которой объединенное московско-запорожское войско освобождает Западную Русь. Царь Алексей Михайлович принимает титул «Великого князя Литовского». Казалось бы, латино-польской оккупации пришел конец, однако именно смута, затеянная Лигаридом, буквально дестабилизировала Россию, расколов Русскую Православную Церковь. Митрополит Макарий (Булгаков) в своей «Истории Русской Церкви» прямо утверждает, что если бы Никон остался Патриархом, то раскола бы не произошло. Как указывают сторонники идей и восстановления доборого имени Патриарха Никона (а ими были такие выдающиеся иерархи, как св. Патриарх Тихон, митрополит Антоний (Храповицкий) и архиепископ Серафим (Соболев) и другие), Никон, в итоге, стал сторонником сосуществования «старого и «нового» обрядов, и предпринимал попытки диалога с будущими вождями старообрядцев Нероновым, в первую очередь, и др. Показательно, что проведенный под «режиссурой» Паисия Лигарида и ему подобных Собор 1666 г. и низверг Патриарха Никона, и наложил клятву на старые обряды. Задачей Лигарида была максимально рассорить стороны и прорыть максимально широкий ров между Патриархом и Царем. Показательно, что сторонник «непогрешимого» папы, т. е. «папо-цезарист» Лигарид (есть точка зрения о его «двоеверии», точнее, работе на католическую сторону)) пропагандировал Алексию Михайловичу «цезарорапистские» теории о превосходстве царства над священством (Н. Воейков, Церковь. Русь и Рим. Джорданвилль, 1983), в то время как Патриарх Никон был сторонником православного учения о симфонии Церкви и государства. Следующей задачей Речи Посполитой и ее агентуры во главе с Лигаридом было сорвать воссоединение Запада и Востока Руси. Показательно, что сразу после свержения Никона (1666 г.) в 1667 г. заключается Андрусовский мир с Польшей, фактически спасший это государство и на целые сто лет отодвинувший воссоединение Белоруссии, Холмщины, центральной Украины. На землях, отошедших Речи

Посполитой, началось системное преследование Православия, и оставшиеся за Речью Посполитой земли Западной Руси стали колонизироваться поляками. В течение 30–40 лет происходит почти полная ликвидация Православия. Сначала Православные братства лишаются прав и привилегий. Затем в 1700 году в унию переходит православный Львовский митрополит Иосиф Шумлянский (по некоторым сведениям, он тайно перешелв унию в 1681 г.). Православная иерархия сохранилась в Белоруссии, некоторое время держалиь Львовское братство и Манявский скит, но скоро были сломлены и они. Темная ночь опустилась над Галицкой Русью, однако православное русское самосознание не угасло. Как писал «патриарх» галицко-русского национального возрождения Адольф Добрянский, на рубеже XVIII–XIX вв. русский язык в тайне преподавался из поколения в поколение в нескольких аристократических семьях Галичины и Подкарпатской Руси (в том числе и в семье Добрянских) все остальное ополячено и онемечено, для народа осталась одна ниточка церковнославянский язык. Во многом благодаря его сохранению стало возможно галицко и карпато-русское национальное возрождение и воскрешение Православной веры на этих землях Святой Руси. Российская императрица Екатерина II потом каялась и признавала свою ошибку сдачу Галицкой Руси Австро-Венгрии. В результате разделов Польши Червонная (Галицкая) Русь досталась Австро-Венгерской империи. В продолжение своего 146-летнего владычества она не обеспечила за русинами их автономии, ни высшей школы, ни гражданских прав. В 1848 г. занялась заря возрождения Галицкой Руси. Движение русских войск, пришедших на помощь Австрии против венгерского восстания 1848 г., через Карпаты всколыхнуло народные массы, увидевшие, что «москали» это один и тот же с ними народ. Этот прорыв «железного занавеса» с Россией был мощнейшим толчком галицко-русского национального возрождения, породившим целую плеяду великих историков и просветителей, начавших Православное возрождение этой земли. Отметим наиболее выдающихся из них Денис Иванович Зубрицкий (1777–1862), потомок галицко-русского дворянства. Показательно, что именно убежденный москвофил был первым профессиональным, идейным этнографом и историком Галицкой Руси. Его исторические труды имеют непреходящую ценность, ибо содержащиеся в них акты и документы раскрывают русскую и православную историю Галиции, служат убедительным аргументом против униатско-«мазепинской» мифологии:

«Повесть временных лет Червонной Руси», 1850;

«Летопись Львовского Ставропигийного братства». Москва, 1850;

«Начало унии». Москва, 1850;

«История галичско-русского княжества, с родословной картиной русских князей, галицких в особенности». Львов, 1852–1855;

«Галицкая Русь в XVII столетии». Москва, 1862 г.

Зубрицкий был последовательным сторонником общерусского языка на Галицкой Руси. Очень актуально его письмо М.А. Максимовичу: «Ваши мне сообщенные основательные и со систематической точностью изданные сочинения откуда идет русская земля [полный заголовок: «Откуда идет русская земля? По сказанию Несторовой летописи и по другим старинным писаниям русским». Киев, 1837 г.] и исследование о русском языке [ «Критико-историческое исследование о русском языке». С.-Петербург, 1836] читаля с величайшим любопытством и вниманием. Вы опровергли сильным словом мечтательные утверждения писателей и выдумки как о происхождении народа, так и о русском языке, которые мне всегда не нравились. По моему мнению, народ русский от берегов Тисы и Паннонии до берегов Волги, от берегов Вислы до Русского моря столь строго гонимый и истребляемый, и могущественный в Европе, есть народ коренной в этом крае, а не пришелец, и я это по возможности в введении к «Истории Червонной Руси» изложить старался. Что касается до наречий русского языка, их есть бессчетное число, внимательный наблюдателей, странствуя по русской земле, найдет почти в каждом округе, даже в каждой деревне, различие в произношении, изречении, даже в употреблении слов, и весьма естественно. По исчислении г-на Шмидель (Litteratrischer Anzeiger 1882 года), есть 114 наречий немецких, столь одно от другого отстоящих, что немец друг друга никак не разумеет, но язык есть всегда немецкий, и невзирая на сие, ученые немцы в Риге, Берлине, Вене и даже в Страсбурге употребляют в книгах и общежитии лучших обществ одно словесное наречие. Я бы желал, чтобы и русские тем примером пользовались. Относительно наименования русского народа многие полагают, что оно от варягов произошло. Для меня это не совсем понятно. Сомнительно, чтобы руссы галицкие или закарпатские в IX или X-м столетии слышали когда-либо о варягах. Каким образом был бы в состоянии царь в Новгороде или Киеве владычествующий, принудить народ, рассеянный на таком обширном пространстве, оставить свое прежнее какое-либо прозвище и принять чужое, совсем неизвестное? Мы в Галиции уже 500 лет под иностранною властию, имя русское во времяпольского ига было предметом ругательства и поношения, но все напрасно, мы гордились своею назвою и происхождением и остались русскими. Это самое разумеется и о венгерских руссах» (Карпаторусский сборник «Путями истории», Нью-Йорк, т. 2, стр. 128).