Юрий Сапрыкин - Наблюдательные пункты

Начало новой исторической эпохи – если только новая эпоха не падает на твой дом в виде авиабомбы – отследить почти невозможно. Это только в кино все сразу ясно: солнечный день, веселые лица, мирное небо над головой, и тут – резкая монтажная склейка – по радио объявляют, что в Чехословакию ввели танки, небо затягивается тучами, герои просыпаются в совсем другой стране. Тот же эффект присущ воспоминаниям: сейчас кажется, что 19 августа 91-го все как один пошли на баррикады, а 17 августа 98-го бросились скупать крупу. На самом деле большинство психически здоровых людей вполне себе буднично работали, смотрели телевизор, ходили в гости – а когда пошли за крупой, крупы уже не было.

В дни конфликта в Осетии многие жаловались: дескать, невозможно понять, что происходит, CNN говорит одно, канал «Вести» – нечто прямо противоположное. Но это как раз естественно: так устроена любая информационная война (включая, скажем, войну олигархов с правительством середины 90-х). Гораздо неуютнее от невозможности понять, ЧТО ПРОИСХОДИТ в глобальном смысле – пока жизнь продолжает идти, как будто ничего не случилось. Пока мы тут работаем, отдыхаем, ходим в магазин за яйцами – не началась ли новая глава из будущего учебника истории, и если да, то про что в этой главе будет написано? Про большую войну за восстановление СССР, про эпоху международной изоляции России, про третью мировую – или про счастливую историю новых кавказских республик? Как мы будем вспоминать «ноль восьмое – ноль восьмое» – как день, после которого началась совсем другая жизнь, или как просто обычный день?

Хотя вряд ли как просто обычный. Я могу сказать, когда меня накрыло, – когда стало понятно, что происходит нечто дикое и непоправимое; это было, кажется, уже в тот момент, когда объявили окончание боевых действий. В новостях показывали Цхинвали, сгоревший разрушенный дом, потом камера чуть отъехала, и появилась стена, а на ней нарисована веселая мышка: сгоревший дом раньше был детским садом. И это была точно такая же мышка, как в моем, или в вашем, или в любом советском детском саду; люди, которые сейчас убивали друг друга, – это не какие-то инопланетяне или черти рогатые, все они в детстве читали «Денискины рассказы» и смотрели «Гостью из будущего»: одни советские люди убивали других советских людей. В этом есть что-то непоправимо неправильное – и даже неважно, началось это утром, когда установки «Град» били по Цхинвали, или утром, когда Густав ходил за яйцами, или еще раньше, в Карабахе; все равно кажется, что трещина в мироздании стала в эти дни еще глубже, просто до нашего дома пока не доползла.

Последний Пикник «Афиши», как известно, побил рекорды посещаемости (55 тысяч человек, не шутка), но основная (или, по крайней мере, самая заметная) часть публики осталась прежней – и нет, это не те же самые люди, что ездят на «Нашествие». Эти люди носят узкие джинсы или цветные лосины, отращивают челки, надевают большие очки без диоптрий, в прошлом году у них были в ходу геометрические принты, теперь их сменила клетка и футболки старых рок-групп, их (то есть нас, чего уж там) регулярно можно застать в «Винзаводе», магазине [битая ссылка] «Республика» или клубе [битая ссылка] «Солянка» (это если в Москве), в кармане у них молескин, в руке пленочная мыльница – в общем, понятно, о ком идет речь, хотя подходящего слова в русском языке для этих людей так и не появилось: инди-киды? хипстеры? модники? Факт наличия в больших городах людей с лосинами и молескинами – давно не новость, но вот дикое раздражение, которое они начали вызывать у всех вокруг – и не только в российских столицах, – это что-то новое.

Нью-йоркский Time Out печатает специальный номер под заголовком «Почему хипстеры должны умереть» (по версии Time Out, если хипстеры этого не сделают, Нью-Йорк превратится в вялое болото). Журнал Adbusters (тоже вполне себе цветнолосинный) печатает огромный злющий материал «Хипстеры: тупик западной цивилизации»; смысл в том, что хипстеры – первая в истории Запада молодежная субкультура, которая ни к чему не стремится, ни о чем не мечтает, не протестует, не бунтует, не изобретает, не меняет жизнь; хипстеры – самовлюбленные твари, которым вообще ничего не надо, кроме как следить за потоком новых трендов и снимать себя, любимых, на пленочную мыльницу. В русской блогосфере к посетителям Пикника предъявляют претензии менее философского толка; и гламопидорасы – еще не самое жесткое выражение, каким описывают эту трудноопределимую субкультуру.

Справедливости ради, хипстерам тоже много чего не нравится. Цветные лосины, как правило, подразумевают позицию неучастия, желание в известном смысле жить не по лжи – дескать, мир во зле лежит, кругом гламур, пиар, бабло, вертикаль власти и принуждение к миру, а мы от этого загородились молескином и потихонечку пляшем под спейс-диско. Люди, принадлежащие к миру бабла и гламура, самовлюбленны и неискренни, они судят других по моделям машин и маркам сумок, они состоят из понтов и стремления перещеголять друг друга, они дико пафосные и ужасно невеселые – конечно, с такими нам не по пути, уж лучше к своим в «Солянку».

А теперь посмотрим, какие пункты обвинения предъявляют хипстерам. Они самовлюбленны и неискренни. Судят других по моделям айподов и маркам очков. Состоят из понтов и стремления перещеголять. Дико пафосные и ужасно невеселые. Вчера я наткнулся в одном журнале на беседу одной важной светской красавицы с художником Куликом: красавица в основном говорила о том, как для нее важны позитив и креатив, новые яркие впечатления, внутренняя гармония и прочее, в принципе под этими словами могла бы подписаться любая девушка, покупающая в «Республике» книжку Паланика и всей душой ненавидящая гламур. Единственное отличие между Ксенией Собчак и условным модником в том, что Собчак никогда не будет отрицать, что принадлежит к миру бабла, а модник-индивидуалист ни за что не согласится, что он – один из ЭТИХ.

Никто не презирает хипстеров больше, чем сами хипстеры.

Даже в общественных местах этим летом творится нечто невообразимое: в «Ашане» люди, называющие себя современными художниками, инсценируют казнь гастарбайтеров, на презентации фильма «Гитлер капут!» выставляют столы в форме свастики, на вечеринке в честь запуска московского журнала «Собака» разливают водку «Еврейский стандарт». Скорей бы уж, что ли, включили коллайдер.

Ученые утверждают, что эволюция рода человеческого продолжается. Люди становятся выше ростом, крепнет иммунитет, от набивания СМС развивается мелкая моторика большого пальца. Наблюдая за нравами российского околокультурного сообщества, можно обнаружить еще одно эволюционное изменение: у людей исчез стыд.