Юрий Мухин - Дуэль с нечистой силой

Нет, конечно, можно считать, что во всем виновата антисемитская Ливия, а вот если бы этот комитет ООН возглавляла какая-нибудь «культурная» европейская страна, то не было бы тогда резолюций ООН, осуждающих еврейский расизм. Может быть, но несколько раньше, в декабре 2003 года в том же «Алефе» жаловался Песах Амнуэль: Израиль, оказывается, самое опасное для мира во всем мире государство. Опаснее Северной Кореи с ее ракетами и концлагерями, опаснее Ирана с его ядерной программой, опаснее всех!

Так действительно думают 59 % жителей Европы, участвовавших в социологическом исследовании, проведенном Комиссией Евросоюза. Опрошены были 7500 человек из разных европейских стран (репрезентативная выборка), о подтасовке результатов тоже говорить не приходится.

Получается, что и у культурных американцев, и у некультурной Ливии, и у просвещенной Европы – у всех есть вопросы, как они полагают, ко всем евреям. Вообще-то это вопросы к еврейским расистам, но еврейские расисты, повторю, делают все, чтобы ненависть к ним распространялась на всех евреев.

Должен сказать, что в России расизм, как и любое политическое течение, не запрещен и можно быть хоть русским, хоть еврейским расистом. Другое дело, запрещены и считаются преступлениями ряд деяний, которые обычно совершают расисты, но свобода есть свобода: хочешь быть расистом – будь им! Однако и в этом случае возникает вопрос – а за что же все народы так не любят именно еврейских расистов, и не любят даже тогда, когда они, белые и пушистые, не совершают расистских преступлений? Чтобы понять ответ на этот вопрос, попробуйте взглянуть на них моими глазами – глазами нееврея.

Вот уже в ныне далеком 1999 году я прочел в газете следующее выступление, которое, не скрою, меня обозлило. О причине я тогда же написал в «Дуэли» и теперь повторю, но сначала сам этот опус.

Пробудитесь, господин Президент! Под сенью мнимого согласия всех ветвей власти набирает скорость ждавший на запасном пути бронепоезд национал-патриотизма и политического антисемитизма. И уже слышны звуки старой песни на новый лад: «Иного нет у нас пути… Лишь в Холокосте остановка».

Я пишу Вам эти строки и испытываю чувство тихого отчаяния от того, что они могут оказаться криком вопиющего в пустыне. Пишу и отчетливо понимаю, что для многих людей в России само слово Холокост, всесожжение – звук пустой. Оно либо неизвестно, либо вытеснено из сознания в самые потаенные уголки нашей личности. То тут, то там звучат голоса: «Зачем вообще говорить о Холокосте, смущать людей историями методичного уничтожения более 6 млн. евреев в 30—40-е годы XX в.?» А наследники гитлеров и сталиных вообще спрашивают: «Вы о чем? Разве был Холокост?» Они не хотят вспоминать о массовой этнической чистке, геноциде на глазах у почти безмолвствующего человечества во время войны и под прикрытием войны. Мол, война все спишет… Холокост, преступление, прикрытое войной, – преступление, прикрытое другим преступлением.

Поверьте, Холокост не только был. Он не только прошлое, но и наше возможное будущее. Исторически и психологически Холокост – это прежде всего симптом летальной социальной болезни расчеловечивания всего человечества, а не только национальный геноцид как мировая катастрофа.

Кто знает болезни, тот имеет шанс излечиться. И в апрельский день памяти жертв Катастрофы сотни тысяч людей идут к символам Холокоста не только ради покаяния. Они идут и ради исцеления своих собственных душ и душ своих детей. Они, как в Швеции, испытывающей чувство вины даже за нейтралитет к фашизму, вручают каждому подростку книгу о Холокосте с пророческим названием «Передайте об этом детям вашим…» Они, как в Дании, свято чтут совершенно небывалый государственный подвиг датского короля Кристиана X, который, в ответ на требования нацистов начать уничтожение евреев, вышел на улицы Копенгагена с желтой шестиконечной звездой на груди. Они идут к музею в Варшаве, где изображен великий Корчак, входящий с ребенком на руках в газовую камеру, изображен как символ нашей с Вами ответственности вопреки любым катаклизмам истории. Они пришли 12 апреля 1999 г. и к музею Холокоста, что на Поклонной горе в Москве. Пришли и вспомнили о жертвах Холокоста в нашей стране. Об антифашисте Соломоне Михоэлсе, боровшемся против нациста Гитлера и убитого его духовным родственником коммунистом Сталиным. О Галине Старовойтовой, пытавшейся сделать все, чтобы черная тень национал-патриотизма вновь не погрузила Россию в сумерки.

Они вспоминают о Холокосте и понимают, что тот, кто болеет беспамятством, неизбежно проваливается в глубокую историческую колею какой-нибудь очередной «Памяти».

Мы уже почти провалились в эту колею, господин Президент! Хроника последних событий – это звенья одной цепи, ведущей к изменению политического режима, строительству империи национал-патриотизма и фундаментализма в России. Этой весной Госдума в очередной раз расписалась в политическом антисемитизме. И дело здесь не в почти поголовной поддержке макашовых и илюхиных. Они – только поверхностный знак более глубокой социальной болезни фундаментализма и национал-экстремизма. Дело не в них, а в нас. В поразительной нехватке наших «датских королей».

Нам необходимо постичь очевидную истину. Национал-патриотизм – это не партия, не политическое движение. Национал-патриотизм – это диагноз. Диагноз социальной болезни расчеловечивания, завершающейся Холокостами. Хочу предостеречь, что не следует путать эту социальную патологию, время от времени поражающую человечество, с клиническими заболеваниями, ибо, как говорил один известный психиатр, никогда не следует списывать мерзость нормы за счет патологии. Но нельзя впадать в другую крайность и, общаясь с носителями социальной патологии, своего рода социальными мутантами, действовать, вести себя так, будто перед тобой твои человеческие двойники, слабо ведающие, что же они творят или собираются натворить. Договариваясь с национал-патриотами, мы должны иметь в виду, что договариваемся с людьми остро нуждающимися в широчайшей социальной терапии, в том числе – терапии души. И преступно по отношению к этим обиженным Богом людям, а тем более ко всему остальному обществу не замечать, что они инфицированы манией власти, некрофилией, комплексами неполноценности, компенсирующимися в мифах о национальном превосходстве и мечтах о войнах, дающих власть над миром ради удовлетворения все тех же комплексов.