Ирина Губаренко - Мир удивительных людей

Профессионализм. В любом его проявлении. Людей много, и у каждого свой характер, если начать копаться, недостатки можно найти у всех. Если честно, я не люблю «ботаников».

А это кто?

Бывают такие работники, которые приходят на производство и начинают говорить прописные истины. Появилось понятие нормативночистой продукции – они тут же лекции читают, появилось новое в системе управления – они опять со своими лекциями. Ну если ты такой умный, иди и работай директором. Так нет, работать они не умеют, они умеют только учить.

А вы не любите, когда вас учат?

Почему? Я очень люблю учиться. Только любую новую информацию я сразу же переношу на жизненные реалии. Плохо – не плохо, но еще в советское время, в восемьдесят седьмом году, я был зачислен в резерв министерства черной металлургии. Прошел стажировку при главном инженере Первоуральского завода, два месяца сидел в кабинете директора Днепропетровского трубного завода. Смотрел на их работу и учился.

Что такое резерв министерства?

Это молодые специалисты, которых набирали от каждого предприятия. Мы слушали лекции в министерстве, учились основам менеджмента. Кстати, многие, закончив эти курсы, стали директорами по назначению министерства. А некоторых приглашали работать в само министерство.

Если сейчас вам предложат работу в министерстве, вы согласитесь?

Во-первых, уже нет этого министерства. А во-вторых, сегодня ситуация такая, что ни один директор в министерство работать не пойдет.

Почему?

Потому что потеряет себя. Я понимаю, если б мне предложили стать каким-нибудь министром, тогда бы я задумался. Амбиции взыграли бы: вот, министр. На самом деле, министр он сегодня, а через полгода его может и не быть.

И вернуться некуда?

Если не оставить за собой тылов, то некуда.

А что, министр может оставить за собой производство?

Ну а почему нет? Можно договориться с советом директоров и вернуться.

По местным телеканалам вас часто показывали рядом с Рэмом Вяхиревым. Он вам нравится?

Он что, женщина, чтобы мне нравиться? У нас нормальные рабочие отношения. Завод очень много лет сотрудничает с Газпромом.

Сейчас вам его жалко?

Кого? Вяхирева? Нисколько. Чего жалеть-то? Он многого достиг. Реализовал свои возможности. Рэм – Личность, и в жалости не нуждается.

Вы боитесь старости?

Старости? Не задумывался об этом… Нет, наверно.

В январе этого года газета «Вечерний Челябинск», поздравляя вас с днем рождения, прибавила к вашему возрасту лишний десяток. Вы обиделись?

Нет, посмеялся. Друзья позвонили, говорят: ты хорошо сохранился. А «Вечерка» извинилась на следующий день. Причем, сделали они это оригинально: «Мы думали, что таким крупным предприятием не может руководить такой молодой директор». Выкрутились.

Люди узнают вас на улице?

Узнают. На рынке продавщицы говорят: «Ой, а мы вас по телевизору видели!» Многие просто здороваются, некоторые обращаются с просьбами.

Просьбы вас не раздражают?

Нисколько. Я у себя в бюджете ежемесячно прописываю достаточно крупные суммы на благотворительность. У каждого нашего цеха – своя подшефная школа. Кроме того, мы помогаем детским домам, детским садам, району и просто какой-нибудь бабушке, у которой прохудилась крыша.

То есть, вы в Ленинском районе – хозяин?

(Смеется). Нет, я в районе – депутат.

А Вам самому депутатство помогает?

Лично мне – нет. А моему делу, заводу, – бесспорно. За мной люди, и в первую очередь я лоббирую их интересы.

У вас бывает состояние, когда вам хочется напиться и никого не видеть?

Напиться мне не хотелось никогда. А никого не видеть – конечно, бывает. Так у любого человека бывает такое состояние. От усталости, от груза всяких проблем. Но расслабиться я могу позволить себе только дома. У меня замечательная жена, двое сыновей: дома я по-настоящему отдыхаю.

По-настоящему – это как?

Уезжаю на природу и просто молчу. Иногда играю в волейбол.

В волейболе вы кто – защитник или нападающий?

В этой игре можно меняться ролями.

Игру переносите в жизнь?

Никогда об этом не задумывался. Но на площадке видно всех – какой ты в игре, такой и в жизни.

Дети любят вас?

(Смеется). Говорят, что любят.

Вы жалеете о том, что у вас нет дочери?

Я – нет. А жена всегда хотела подружку. Ей с мужчинами тяжело.

Говорят, что человек, который поднимается на вершину горы, деревьев и цветов не видит…

Не совсем так. Я все вижу: и деревья, и цветы, и небо. И всем этим наслаждаюсь. Только жизнь я сравниваю не с горой, а с пирамидой. Знаете, есть такая пирамида жизни. Сначала я был внизу, теперь где-то посередине. Почувствую, что стало тесно, поставлю другую цель. И так всю жизнь – каждый человек стремится к вершине.

Вы можете про себя сказать, что прошли огонь, воду и медные трубы?

Наверно, нет… Так меня жизнь не трепала… Что такое огонь? Трудности? Препятствия? Я их преодолевал. Что такое вода? Сплетни? На них я просто не обращал внимания. Рядом со мной всегда были близкие люди…

Вы командный игрок?

В принципе – да. Все, чего мы достигли на заводе, – заслуга команды. Один бы я не справился.

Александр Анатольевич, мы проговорили полтора часа из положенных мне двадцати минут. Теперь скажите мне, пожалуйста, какой вопрос вы не хотели услышать?

Да я на любой вопрос готов был отвечать. Главное, чтоб вы не написали того, чего нет…

…Когда-то он сказал «нет»: рассказывать о своей жизни он, называющий себя некатегоричным, категорически отказался. «Всему свое время» было единственным его объяснением…

…Прошло три года. Возглавляемое им предприятие по-прежнему набирало обороты. Сам же он становился требовательнее и терпимее. Требовательнее – к себе, терпимее – к другим. Блестящая победа – 57% голосов! – на выборах в городскую Думу стала логическим тому подтверждением…

…Депутат Городской Думы и генеральный директор АО «Бовид» Борис Ефимович Видгоф встретил меня в своем кабинете просто замечательно. Минута в минуту, ровно в назначенные им четырнадцать тридцать. На столе – кофе, конфеты, сгущенное молоко. «Что-нибудь еще?» – спросил он, пересаживаясь с директорского кресла на стул для посетителя. Пододвинув его к рабочему столу…

Хотите казаться проще, Борис Ефимович?

Не проще, а ближе.

Тогда, может быть, и пересядете поближе?

Это помешает нашей работе.