Надежда Скорнякова - Соседские яблоки

Оставались родители. Мама в то время сидела дома с моим новорожденным братом, поэтому в сад и из него меня водил папа. А так как папа был свой человек, всепонимающий, то и это меня особо не волновало. Я была жутко зла на ябеду-Настю и на воспитательницу, за то, что они всем показали, где я обычно скрываюсь, и теперь мне придется искать новое место для игр. А таких укромных уголков на нашей площадке больше не было.

За этими тягостными раздумьями я не заметила, как пролетел остаток дня и наступил вечер. Пришел папа, и воспитательница выполнила свое обещание все ему рассказать. За то время, пока я сидела в кладовке, рассказ успел обрасти новыми подробностями. С ее слов оказывалось, что я не только воровала яблоки через соседский забор, но и подбивала детей из группы делать тоже самое, рассказывая им, что раз хочется, значит можно. Я от обиды чуть не заревела.

Папа выслушал и спокойно спросил меня:

– Так дело было?

– Не так! – закричала я. – Она врет.

– Но ты же воровала яблоки! – разозлилась воспитательница.

– Я не воровала! Я брала то, что было никому не нужно! И никого я не подбивала! Это вы все выдумали!

Отец мой был человек рассудительный. Быстро смекнул, что проще со мной наедине поговорить, собрал меня и вывел из группы, пообещав воспитательнице, которая все никак не унималась и требовала для меня самого строгого наказания, что обязательно разберется и примет необходимые меры, а тяжесть моего наказания решать только ему.

Пока мы не вышли из садика, папа молчал. И только за воротами остановился, присел, посмотрел мне в глаза и спросил:

– Ты мне правду сказала?

– Да, – ответила я. – Папочка, ты же учил меня не врать!

– Тогда пошли.

Но пошли мы в совершенно другую от дома сторону.

– Пап, а куда мы идем? – не выдержала я через пол квартала.

– Сейчас узнаешь. Я же пообещал воспитателю, что разберусь и приму необходимые меры. Идем принимать меры.

И мы пошли дальше.

Как выяснилось, шли мы на крохотный стихийный рыночек, где жители окрестных домов продавали излишки урожая жильцам недавно выросших под боком многоэтажек. Там папа купил целый пакет яблок и отдал его мне в руки.

– Папочка, это все мне? – начала было радоваться я.

– Нет, – ответил отец. – Потерпи, сейчас поймешь.

Мы обошли квартал почти полностью. А папа все что-то высматривал. Я очень устала. Пакет был тяжелый, да и идти надоело. Но жаловаться я не решалась. Искренне веря, что папа знает, что делает.

Вдруг папа остановился перед непреметной зеленой калиткой и сказал:

– Пришли. Слушай меня внимательно. Сейчас ты постучишь в калитку и дождешься ответа хозяев. Когда они тебя спросят, зачем ты пришла, ты честно им расскажешь все, что произошло и попросишь прощения за то, что брала яблоки без спроса, а этот пакет им отдашь в качестве компенсации.

– Папочка, но здесь же намного больше яблок, чем я у них брала! Зачем им столько? Им и те не нужны были!

– Почему ты решила, что яблоки им не нужны?

– Но они же их не собирали!

– А вдруг они их специально не собирали, чтоб что-то сделать потом из всех сразу? Или просто не могли собирать по какой-то причине? Например, болели? Почему ты решаешь за других, что им нужно, а что нет?

Нужно отметить, что за счет углубленного интереса к моему собственному внутреннему миру у меня было хорошо развито воображение. Я живо представила, что там живет какая нибудь старенькая бабушка, у которой сгорблена спина, яблок хочется, а нагнуться за ними она не может. В выходные к ней приходят родственники, она просит их насобирать яблок, а яблок уже нет. Потом моя фантазия нарисовала мне больного ребенка, мама которого сидит с ним неотлучно неделю, и вот ему становится лучше, он просит яблочко, мать идет в сад, а там ни одного не осталось.

Тут мне стало по настоящему стыдно. Я решила, что поступила очень-очень плохо. И от этого мне стало так совестно, как не было до того ни от одного сказанного воспитательницей слова. Я приросла к месту. Папа, видимо, принял мое замешательство за боязнь и сказал:

– Не бойся, я буду рядом. Но это ты должна сделать сама.

Его голос вывел меня из оцепенения, и я постучала. Сначала робко и тихо. Потом громче. На мой стук во дворе залаяла собака и на крыльцо дома вышла хозяйка. Это была миловидная женщина, годами, как мой отец.

– Тебе чего, малышка?

– Тетенька, у меня к вам яблоки и важное дело! – Пролепетала я.

– Какое такое важное дело? И зачем нам яблоки? У нас у самих яблоня есть.

– Вот по поводу этой яблони и дело. Можно мне зайти? Только собачку подержите, а то я ее боюсь.

Женщина закрыла собаку в сарае и открыла мне калитку.

– Ну заходи, раз не шутишь. Садись на лавку, рассказывай.

Я, набравшись храбрости, шагнула во двор и примостилась на указанном месте.

– Тетенька, тут такое дело, – и я рассказала ей все, что со мной произошло.

На протяжение всего моего рассказа она только кивала головой и молча слушала.

– Скажите, а у вас ребенка больного нет? А может бабушка старенькая с вами живет? – скороговоркой в конце выпалила я.

– Да нет у меня пока детей. Одни мы с мужем живем. И бабушки старенькой у нас нет.

В этот момент у меня как камень с души упал.

– А почему же вы тогда яблоки не собираете?

– Некогда было. Работаем мы с мужем много. Утром рано уходим – не до яблок, а вечером темно уже, поздно собирать. Это я сегодня раньше с работы пришла, потому что пятница – короткий день. Я завтра как раз хотела яблок набрать и варенье сварить.

– Как хорошо, что только завтра! Вот! – И я быстро втолкнула ей в руки пакет. – Это папа купил, чтоб я вам отдала вместо тех яблок, что съела.

– Да что ты, деточка! Тебе яблоки нужнее. Тебе витамины нужны. Вон какая бледненькая.

– Это я от природы белокожая. Так бабушка говорит. Потому что мои предки на севере жили, и кожа у них к солнцу не привычная сделалась. А вы яблок покушаете, и у вас с мужем тоже детки будут. Румяные, как яблоки.

Она расплакалась.

– Наивное ты дитя, ребеночек не от яблок появляется. Да рано тебе еще это знать. Забирай свой пакет и беги домой, а то поздно уже. И еще, если тебе, или твоим друзьям из группы впредь яблок захочется, берите, не стесняйтесь. А воспитательнице скажешь, что я вам сама разрешила. Я ей табличку напишу и на забор повешу, чтоб больше без разбору глупости не кричала. Как же вы разрешения спросить могли, когда нас дома никогда нет.

– Все равно, тетенька, я теперь понимаю, что всегда спрашивать надо, если что-то чужое взять хочется. А если не у кого спрашивать, то и брать нельзя. Вы очень добрая! Пусть у вас будет много-много детей! А я и правда побегу, а то там папа заждался.

Распрощавшись наскоро, и получив довеском к пакету еще несколько яблок, я выбежала к папе. Он все слышал через забор, но ни разу не вмешался. Женщина, что вышла проводить меня за калитку, поздоровалась с ним и сказала: