Надежда Скорнякова - Бесконечность в сплетении пальцев…

Вдох делаю глубже…
Начало второго.
Ночь длится годами,
Молчит у порога,
Своею утробой
Свет лампы в зените
Съедает быстрей,
Чем студент в общепите.
Проемы окон
Плотью шторы залатаны.
Исписаны рифмами
Листы, как заплатами.
Слова проступают
На них частоколами,
И книгам вовек
Не связать их оковами.
А все от того,
Что в них множество личного.
Их выложить —
Душу изнанкою вывернуть
И вывесить
В общедоступном значении,
В каком-нибудь
Пыльном, сыром помещении.
К примеру,
В уездном картинном салоне
С другими полотнами
Душ на изломе.
Где пьяный сантехник
С уборщицей Зиной
Придут любоваться
Столь сложной картиной.
И не понимая
Художника замысла,
Все это мазней
Окрестят они запросто.
А дама, что в детство
Шагнула развитием
И самоназначена
Опытным критиком,
Со сдвигом на Сартре
И страстью к Ван Гогу
Вздохнет полу томно
И скажет: – Немного
Похоже на творчество
Клода Моне,
Размыто, нечетко.
Могла б я вполне
Не хуже,
Да только вот
Вывернуть душу
Пока не готова
Всем миром наружу.
И губы поджав,
Перейдет к не распятому,
Чью душу
В святые зачислит за пятую
Точку добавленную
К многоточию
И редкий подход
К бытия одиночеству.
Меня оттеснят
За нечеткость рифмовки
Подальше в углы
Душ других расстановки
По полкам и стенам
И вскоре забудут…
Короткую память
Бог выделил людям.
И пылью покрывшись,
Душа наизнанку,
Томясь в переплета
Узорчатой рамке,
Составлена будет
В кладовку за дверью
Раз «умные люди»
В ней шедевр не узрели…
И речь не о том,
Что страдаю я манией
Величья, а в кризисе
Самосознания.
Ведь каждое слово,
Душой исторгаемое
Я в смутных времен
Превращаю слагаемое,
Чтоб в сумме в итоге
Узреть результат —
Ноль в сумме с нолем
Как всегда – Пустота…
Слова, что за ночи
Скрываются дверцею,
Мне слишком болезненно
Сделать коммерческими.
Их рифмы хромые
Лечить,
Как калечить…
Пишу для себя!
Мне так, видимо легче.
И слов этих вам
Никогда не увидеть…
Ну вот, уже пять
И рассвет…
Значит выдох…

Все будет хорошо. Все «будет, будет»…
Но поутру опять будильник будит,
И снова начинается игра
По превращению сегодня во вчера.
Все будет… Непременно будет… Завтра…
И ждешь его, наставшего внезапно…
И ждешь его, как дети Новый Год…
Но вновь сегодня утром настает…
И вновь читаешь мантру зазеркалью,
Усилием лицо в улыбке скаля:
«Все будет хорошо, копите силы»!
Ведь это все же лучше, чем «все было…»

Мой мозг перешел все границы.
И в сутках часов
Сорок восемь.
За окнами плавится осень,
И листья струятся
Как птицы.
Танцую одними руками…
Носочками пальцев
По кнопкам…
И точки плывут облаками
Сквозь бело-экранную плоскость.
Безумье в бескрайнюю степень
Возводит случайная рифма,
И слов опустелые рифы
Бумаге ложатся на степи.
Танцую одними руками…
Безликость немого экрана
Пронзает,
Пространство тараня,
Мереща мне звуки звонками.
Мешая слова
Словно блендер,
Взбивая все рифмы-нерифмы
Шумит за окошками ветер,
Взъерошив случайные мысли.
Танцую одними руками…
В потоках исходит сознанье,
Шутя с обесточенной гранью,
Стучит по душе каблуками…
Искрят оголенные нервы…
Эмоции рвутся
Как струны…
Вот эта была сорок первой
В гитаре души
Многоструйной…
Дождя эфемерные нити
Врезаются в плоскость бумаги,
Ее рассекая на флаги…
Сдаетесь?
Тогда поднимите.
Тревожа своим безучастьем,
Разбились эфира бокалы.
Не страшно.
Скажу вам: – На счастье!
Его мне всегда не хватало…
Закралось к себе сожаленье.
Гоню его новой метлою.
И света в душе преставленьем
Готовлю себе представленье,
Какую себя я открою…
Танцую на кончиках пальцев…
Танцую одними руками…
Все прочее кануло в вальсе,
Застывши кривыми строками…
Вы любите это бездумье?
Ловите!
На зависть китайцам,
Пложусь миллиардами букв,
Танцуя на грани безумства,
Кружусь я
На кончиках пальцев…

Шумит прибоем в шторм далекий лес.
В лазури бродит призрак ливня в белом.
Я – ящерка. Тепло вбирая телом
На камне, я хочу остаться здесь.

Чтоб щекотал вдруг плоским ставший нос
До смеха запах смол, жары и хвои.
И все, что птицу в мыслях беспокоит,
Казалось не взаправду… Не всерьез…

Обрезать крылья. Перья сдать в ломбард.
А деньги раздарить прохожим всуе.
Ведь тем, кто сны в реальности рисует
На ломких линиях ладоней, не до трат…

Пусть кто-то пальцем теребит висок
Вращательным движеньем, поясняя,
Что, видимо, совсем сошла с ума я,
Мне дела нет. Ведь людям невдомек,
Что весь их мир меня не впечатляет.
Я – ящерка. Мне камень греет бок…

Ты мне снился. Ты был занят.
Суеты твоей перонность,
И в движениях вокзальность
Говорили – уезжаешь…

Ты мне снился в непокое.
Устремляясь в беспредельность,
Застывали на ладони,
Я не помню, ночь ли, день ли…

Ты мне снился. Ты ли это?
Был размыт в движеньи образ,
Только мыслеформы обрис
Зависал полоской света…

Ты мне снился… Ты мне снился?
Словно призраки чужие
Вместо нас во сне кружились…
Боже, как ты изменился…

Как сквозь призму, сна границу
Изучаю в свете солнца.
Только луч ее коснется,
Я забуду, как ты снился…

У каждого времени цвет свой особый, как вкус,
Что свойственен только одной уникальной минуте.
Часы преподносят гурманам секунды на блюде,
И те их смакуют часами, не в силах искус
Отвадить, оттенки ловя послевкусья стократно.
Забыв, что другие не съеденные безвозвратно
Проносятся мимо как яства не прожитых чувств.

У каждого времени цвет свой особый, как звук,
С которым у каждой минуты свои разговоры.
С одними гармония, с прочими ссоры и споры.
Но нотой одной оглушая над прочими слух,
Пленяют часы меломанов. Безжалостен Хронос.
И прочих секунд не услышанных бархатный голос
Срывается нотой фальшивой в безвременья мглу.