Леонид Пронский - Рыночное общество как игра с нулевой суммой

Адам Смит, с одной стороны, просто воспринял и продолжил развитие физиократического (натуралистического) анализа, направив свою теорию и доктрину также против меркантилизма, но, с другой стороны, поскольку сам он был все-таки британцем, а не французом, то он никак не мог согласиться с принижением (и даже третированием) «купцов, ремесленников и мануфактуристов», объявленных физиократами «бесплодным классом». И поэтому Смит вынужден был искать какое-то оправдание(как теоретическое, так и доктринальное) их деятельности. В частности, он поставил своей целью доказать, что «чистый продукт» (или некий его аналог) производится не только в сельском хозяйстве, но также и в промышленности, и в торговле.

Однако никакой ясной и отчетливой теории на этот счет ему так и не удалось создать. Точнее, выдвинул на этот счет одновременно множестворазличных теорий (идей), ни одну из которых он не сумел развить до конца. Иначе говоря, Адам Смит взял читателей не столько логикой своей мысли, сколько числом различных мыслей, заимствованных им у других и объединенных в его книге во многом эклектически.

Последнее, видимо, следует списать на общий традиционный недостаток (или специфическую особенность) британского мышления вообще, которое принципиально эмпирично, практично и стремится избегать парадоксов. Но всякое последовательное развитие любой мысли неизбежно приводит к парадоксам. Поэтому британский ум обычно, дойдя до этого пункта, предпочитает свернуть с дороги и возвратиться к своему знаменитому здравому смыслу (то есть, попросту – к фактам опыта и практическим соображениям). Поэтому в знаменитой книге Адама Смита, строго говоря, вообще нет никакой оригинальной экономической теории, но есть компендиумвсех известных ему на тот момент теорий (меркантилистских и натуралистических), соединенных под одной обложкой лишь желанием ее автора примиритьих с британским здравым смыслом и интересами самой Великобритании, в первую очередь. Такова уж природная особенность британского ума, – когда он сталкивается с какой-нибудь непосильной для него теоретической проблемой, он просто подгоняет ее решение так, чтобы оно не противоречило существующей практике и его собственным интересам. Так действуют обычно все троечники в школе. И так же действуют в науке британцы.

Поэтому не случайно, что и следующие за Смитом двое выдающихся «синтезаторов» экономической мысли своего времени – Дж. Ст. Милль и А. Маршалл – были тоже британцами.

В числе прочего Смит, как известно, объявил в своей книге, что «богатство наций» производится не землей, а трудом(«годичным трудом нации» ), который он называет то единственным, то только главным источником всех богатств, и на этой основе он и пытается в основном доказать, что труд является «производительным» не только в сельском хозяйстве, но также и в торговле, в ремеслах и мануфактурах. При этом все же некоторые виды труда Смит тоже отнес к «непроизводительным». Но даже и этой своей, крайне путаной, точки зрения Смит не смог выдержать до конца, и параллельно объявлял источниками богатства также и землю, и капитал, и все это вместе.

Поэтому у Смита каждый читатель мог найти и выделить самые разные теории и идеи, и развивать затем те из них, которые ему самому по какой-либо причине больше нравились или казались ему более истинными.

Так, Дэвид Рикардо и Карл Маркс, в частности, последовательно развили его трудовуютеорию стоимости. А французский позитивист Сэй (в противоположность им) развил теорию « факторов производства» (земли, капитала и труда), к которым от себя добавил еще и четвертый фактор – предпринимательский талант.

С другой стороны, Томас Мальтус, недовольный тем, что Сэй и Рикардо сосредоточили все свое внимание на одной только производственнойстороне экономической жизни и не уделяют почти никакого внимания стороне потребительской, противопоставил их системам свою собственную, в основе которой лежит необходимая связь между производством продуктов питания (и потребительских товаров вообще) и ростом потребляющегоих народонаселения. И с аналогичными упреками к Сэю и Рикардо обращался и швейцарский ученый Симон де Сисмонди, видевший, что процессам потребления (как естественной цели всякого производства) в их системах уделяется мало внимания, и в пику им создавший свою систему, в которой призывал к возврату к политике государственного вмешательства в стихийно-рыночные экономические процессы ради защиты трудящегося населения.

Таким образом, к середине XIX века в экономической мысли, опиравшейся на эклектическое учение Адама Смита, сформировались и обострились новые противоречия, дававшие основания для развития сразу нескольких противоположных друг другу теорий и доктрин. Если физиократы резко противопоставили друг другу производствобогатства и обменим, то ученики и последователи Адама Смита к этой антитезе добавили еще, с одной стороны, противоположность между производством богатства и его распределением(Рикардо и Маркс), а, с другой, – противоположность между производством богатства и его потреблением(Мальтус и Сисмонди).

И задачу разрешения (синтеза и примирения) всех этих противоречащих друг другу подходов взял на себя другой систематизирующий британский ум – Дж. Ст. Милль, чей учебник по политической экономии заменил (и затмил) книгу Смита, став на долгие годы новой Библией экономистов. Даже само строение миллевского учебника отражало состояние экономической мысли того времени. Его книга – «Основы политической экономии с некоторыми приложениями их к социальной философии» (1848 г.) – была разделена на пять частей, в трех первых из которых «последовательно» рассматривались Производство, Распределение и Обмен, а в двух оставшихся – вопросы «Экономического прогресса» и «Правительственного влияния».

Таким образом, Милль нашел место всем и всех «примирил» под одной обложкой своей знаменитой книги. Но и это его примирение было во многом столь же внешним и эклектическим, как и у его предшественника Адама Смита.

Следующим фундаментальным противоречием экономической мысли, расколовшим всех экономистов конца XIX – начала XX века на два противостоящих друг другу лагеря, стало противоречие, вскрытое ими в основном экономическом понятии, впервые введенном еще тем же Адамом Смитом, – в понятии стоимости.