Леонид Пронский - Рыночное общество как игра с нулевой суммой

Представители «классической» экономической мысли – от Смита до Милля – были склонны трактовать это понятие исключительно в затратном(«трудовом») духе. Стоимость любой вещи для них – это то, чего нам стоит добыть (произвести) эту вещь. И им никогда не приходило в голову, что стоимость (ценность) вещи можно рассматривать и измерятьне только со стороны ее производителей, но также и со стороны потребителейданной вещи. Во всяком случае, у них нигде не заметно даже и попыток мыслить в этом направлении.

Поэтому, когда в конце XIX века сразу трое ученых – англичанин Стенли Джевонс (1835—1882), австриец Карл Менгер (1840—1921) и швейцарец Леон Вальрас (1834—1910) – выступили почти одновременно с изложением такой новой теории, это произвело настоящий переворот в самих основахэкономической мысли.

Вскоре однако выяснилось, что еще за двадцать лет до публикации их работ ту же самую теорию детально развил и опубликовал немецкий ученый Герман Госсен (1810—1858), но тогда его работа не привлекла ничьего внимания. Теперь же, наряду с «классической» стала бурно развиваться и новая, « неклассическая» экономическая теория, которая впоследствии получила название маржиналистской(от английского слова marginal – крайний, предельный). Другое ее название – теория предельной полезности.

Однако это название, как это часто и бывает, было дано ей не по ее существенному, а по чисто формальномупризнаку, который состоял в том, что если классики оперировали в своих вычислениях больше всего средними(усредненными) оценками, то маржиналисты стали оперировать в основном крайними, предельными. Но принципиальноеразличие между двумя этими противоположными направлениями экономической мысли состоит вовсе не в их математических приемах, а в том, что классики исходили из трудовой(затратной) теории оценки экономических благ, а маржиналисты стали исходить из их потребительной(потребительской) оценки.

Но последние, конечно, предложили также и оригинальный метод измеренияпотребительной ценности (у них – «полезности») экономических благ. Этот метод основан на психологическом (физиологическом) факте насыщаемостилюбой потребности человека (или животного). Любая вещь кажетсячеловеку (или животному) очень ценной, пока его потребность в ней не удовлетворена, но эта ее ценность для него начинает стремительно снижаться в его глазахпо мере удовлетворения потребности в ней. И за пределами насыщения потребности ценность вещи переходит уже и в свою противоположность – возникает отвращениек дальнейшему ее потреблению. Аналогично, и потребительная ценность любой вещи уменьшаетсяпо мере увеличения обеспеченностипотребителей этой вещью, то есть – по мере увеличения натурального количестваэтой вещи по отношению к потребности в ней. Это положение и было названо «Первым законом Госсена».

При этом очевидно, что именно таки оценивает на самом деле ценность всех благ в экономике реальный рынок,который, словно барометр, показывает нам относительно каждой вещи – больше или меньше потребного в нейпредставлено в каждый данный момент к продаже. Рынок ведет себя точно так же, как ведут себя наши потребности. Он выступает по отношению предложениювещей как представитель совокупной потребности всего (рыночного) общества. Только эта потребность на рынке всегда опосредована деньгамии потому выступает там не в своей натуральной форме, а в форме совокупного платежеспособногоспроса. Индикаторами же избытка или недостатка различных вещей на рынке по отношению к этому спросу являются их (денежные) цены. Теория предельной полезности, таким образом, предлагает ясную и простую математическую модель, описывающую поведение реального рынка. Она хорошо объясняет, почему и как на рынке изменяютсяцены.

Но она не может все же объяснить нам, как и почему они там устанавливаются. И она ничего не может сказать относительно пределовизменяемости цен. Ведь ясно же, что цены не могут быть ни сколь угодно высокими, ни сколь угодно низкими – существуют естественные пределытого и другого. И вот для объяснения этих естественных пределовтеория предельной полезности как раз ничего предложить и не может.

Поэтому представители классической экономической теории поначалу оценили эту новую теорию резко отрицательно. Она казалась им субъективистской, основанной на психологических понятиях и оценках, несовместимых с объективнымнаучным подходом. Но потом они, в общем, примирились с ней и включили ее в арсенал своих методов исследования рынка. В настоящее время существует уже даже и некий перекос в использовании этих подходов.

И задачу полного теоретического примирения этих двух противоположных подходов взял на себя опять-таки выдающийся британский ум, каковым явился на сей раз англичанин Альфред Маршалл. Его новый учебник – «Экономикс», – написанный им в конце XIX века (в 1890 г.) стал уже новой (новейшей) Библией для экономистов ХХ века.

Так же, как и Адам Смит, и Дж. Ст. Милль, Альфред Маршалл сам не предложил ни одной новой идеи, но он синтезировалв некоторое единство разные и противоположныеконцепции, развитые до него, и изложил их в пухлом учебнике, освещавшем практически все основные вопросы экономической науки и практики того времени. И в частности, ему удалось объединить классический, трудовойподход к объяснению процессов ценообразования, представленный впервые в работах Рикардо, с потребительнымподходом, разработанным представителями теории предельной полезности. При этом, с помощью рикардианского («затратного») подхода Маршалл объяснял предложениетоваров на рынке, а с помощью «полезностного» подхода он объяснял поведение рыночного спроса.

Таким образом, основными понятиями в его теории стали понятия Спросаи Предложения(рассматриваемые, впрочем, в самой середине его учебника, который по традиции, начинает с вопросов производства и потребления богатства). И поэтому теория Маршалла, стала первой систематической теорией уже полностью рыночногообщества, каковым и действительно стало к тому времени западноевропейское общество в целом и британское общество, в особенности.

Однако в основе теории Маршалла лежит одно очень трудно замечаемое, но очень важное недоразумение, постоянно ускользающее от внимания как ее многочисленных апологетов, так и ее немногочисленных критиков. Это недоразумение состоит в подмене понятий спросаи объема продаж.