Александр Портнов - Пестрые очерки

Заглавие в первом издании «Слова», 1800 год.

Странная закономерность, но в отличие от профессиональных ученых, любители и знатоки поэмы интуитивно ощущали, что ни летописец, ни поп, ни боярин, ни дружинник, ни половецкий гений, ни даже представитель крестьянства, как передового класса, – никто, кроме князя, ответственного за гибель своей дружины, измученного совестью и чувством личного позора, не в силах создать подобный текст. Кстати, именно опера «Князь Игорь» точно передает дух поэмы, где вершина – ария князя Игоря, исполненная горечи, раскаяния и покаяния. Эти чувства как бы остаются за пределами мышления наших ученых, историков и филологов…

Почему же российское общество до сих пор считает, что «Слово» – сирота и что у него нет законного родителя? Причины – и в авторитете М.Н.Карамзина, и в ошибке первых переводчиков, и в вековой борьбе со «скептиками», и в идеологических догмах, и в позиции таких влиятельных ученых, как академик Б.А.Рыбаков.

Конечно, по одному лишь тексту авторство точно установить трудно. Представьте, что в наше время на чердаке старинной усадьбы найдена старая грязная тетрадь, а в ней какая-то поэма без имени автора под названием «Пьснь про царя Ивана Васильевича, молодаго опричника и удалаго купца Калашникова»! Какой филолог решится утверждать, что автор – М.Ю.Лермонтов?.. Нет аналогов этой поэмы в его творчестве!..

Но ведь со «Словом» – все иначе! Мы прекрасно поймем, кто является автором, если прочтем:

«ПЕСНЬОВЕЩЕМОЛЕГЕПУШКИНААЛЕКСАНДРАСЫНАСЕРГЕЕВАВНУКАЛЬВОВА».

Почему так яростно отказывают в АНАЛОГИЧНОМ СЛУЧАЕ в авторстве князю Игорю?

Имя автора «Слова» всегда стояло и сейчас стоит на своем законном месте. ЕГО МОЖЕТ ПРОЧЕСТЬ ЛЮБОЙ ЖЕЛАЮЩИЙ. Удивительно, что имя автора вот уже двести лет буквально мозолит глаза россиянам, а они его в упор не замечают! А ведь необходимо всего лишь набраться смелости признать застарелую ошибку и правильно поставить знаки препинания. В РЕЗУЛЬТАТЕ РОССИЯ ОБРЕТЕТ УТРАЧЕННОЕ ПО НЕДОРАЗУМЕНИЮ ИМЯ СВОЕГО НАЦИОНАЛЬНОГО ГЕНИЯ, ВЕЛИКОГО РУССКОГО ПОЭТА ХП ВЕКА, РОДОНАЧАЛЬНИКА РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ КНЯЗЯ ИГОРЯ СВЯТОСЛАВИЧА, ВНУКА ОЛЬГОВА!

Древнеславянский текст начала поэмы в первом издании 1800 года (слева) и его перевод на современный русский язык (справа) позволяют понять, как была совершена трагическая ошибка, лишившая Россию имени ее первого поэта. Если бы переводчики в древнеславянском тексте взяли бы в кавычки слова «СЛОВО О ПЪЛКУ ИГОРЕВЬ», а затем поставили бы точку, тогда следующие слова: «ИГОРЯ СЫНА СВЯТЪСЛАВЛЯ ВНУКА ОЛЬГОВА» – безошибочно обозначили бы имя, отчество и даже «праотчество» автора великой русской поэмы.

Все помнят, как, в соответствии с предсказанием, «принял смерть от коня своего» Вещий Олег: выползла гадюка из черепа коня, ужалила князя – и Олег умер. Об этом необычном случае поведал киевский летописец Нестор, а гений А.С.Пушкина донес его до всех российских школьников. Но мало кто знает, что причиной неожиданной смертельной болезни великого князя Московского Василия Ш, отца Ивана Грозного, также оказался его конь. Вот что рассказывают об этой истории русские летописи.

Государь Всея Руси, великий князь Московский Василий Ш, сын Ивана Ш и византийской принцессы Софьи Палеолог, умер в Кремле в декабре 1533 года в расцвете сил, когда ему было всего 54 года. Смерть его была неожиданной, нелепой и казалась окружающим проявлением загадочного «Божьего промысла», внезапно лишающего жизни человека вполне здорового и полного планов на будущее. Дело в том, что причиной гибели Василия Ш была вроде бы самая обычная «болячка» на бедре, которую мы сейчас назвали бы нарывом или фурункулом.

При Василии Ш на Руси установился долгожданный порядок, татарское иго и княжеские междоусобицы остались позади. Василий Ш присоединил к своим владениям древние русские земли Пскова, Рязани, Смоленска. В стране продолжалось небывалое по размаху строительство каменных зданий – Архангельского собора в Кремле, церкви Вознесения в селе Коломенском; в Коломне против набегов татар был построен огромный кирпичный Кремль с 17 мощными башнями, мало чем уступавший Кремлю московскому. В память о присоединении Смоленска к объединявшейся русской земле на Девичьем поле под Москвой поднялся золотыми крестами к небу грандиозный Новый монастырь, известный теперь как Новодевичий. Государь собирался отдохнуть от трудов праведных в своей вотчине – Волоке Ламском (нынешнем Волоколамске) на любимой осенней охоте. И вдруг пришла нежданная весть, что татары вновь идут из Крыма на Русь с огромным войском.

Пока воеводы собирали в Коломне русскую рать, безбожные татары окружили Рязань, сожгли вокруг города все волости и посады, всех людей побили и в плен увели, и шли приступом на стены, но были с большим уроном отбиты, и город им взять не удалось. Русская рать двинулась из Коломны к церкви Николы Заразского, где стоит сейчас город Зарайск. Здесь воеводы узнали, что татары стоят в 10 верстах, в селе Беззубове. Князь Дмитрий Палецкий на них напал, разбил и прогнал. Князь Телепнев-Овчина с войском тоже перешел Оку, ударил на татар, но те отступили и хитрым маневром заманили князя в ловушку, где русская рать была почти вся побита. Но подоспела подмога – и под угрозой окружения татары бежали и догнать их не удалось.

Только избавились от татар, как случилось на небе недоброе знамение: утреннее солнце поднялось ущербным, верх его был как бы срезан. А потом стало солнце убывать и уменьшилось до трети, и стало, как ладья, а потом вновь прибыло. Для нас, современных людей, это было бы обыкновенное затмение и любопытное зрелище, а тогда пошел на Руси разговор, что не к добру такое знамение, надо ждать изменений в государстве. И ведь правда: беда стояла на пороге.

Все эти события заставили царя изрядно поволноваться. Он с братьями Андреем и Юрием находился все время в селе Коломенском, следя за войной с татарами и принимая срочных гонцов из Коломны. Вторая жена Василия – удивительная красавица из литовского рода Глинских – оставалась в Москве с двумя малыми сыновьями: Иваном, ставшим впоследствии царем Иваном Грозным, и Юрием. Лишь когда угроза татрского вторжения миновала, Василий взял жену, детей и выехал из Москвы в Троицкий монастырь, помолиться в день памяти Сергия-Чудотворца (8 октября по н. ст.) за избавление Руси от врагов. Из Троицы он со всей семьей отправился на свою любимую охоту в Волок-Ламский.

Но по дороге пришлось ему задержаться в своем селе Озерецком, что и сейчас стоит на полпути между Сергиевым посадом и Дмитровым. Причина для остановки была вроде бы пустяковая – малая болячка, возникшая вдруг на левом бедре, на сгибе, как раз в том месте, где кончается лошадиное седло. Величиной была болячка всего-то с булавочную головку, но цвет у нее был багровый и болела она нестерпимо.