Елена Асвойнова-Травина - Размышления над календарем

Вспомните, в фильме «Разные судьбы» в семье Рощина существовала традиция: все свои премьеры он – прославленный композитор, состоятельный по тем временам человек – отмечал с женой весьма скромной трапезой – ситро и картошка в мундире – потому, что именно так было в пору их молодости, когда не было денег на более роскошный стол, когда всё было впереди – и успех, и слава, и богатство. И вот жена, увидев его в день премьеры с другой женщиной, окончательно утратив иллюзии, ждёт его в пустой квартире и накрывает стол: ситро и картошка в мундире… почему она это делает? Наверное, потому, что это незамысловатое меню – всё, что осталось от их некогда счастливого брака – последняя клеточка когда-то живого организма… Но мы же знаем, что даже в одной клетке заключён генетический код всего организма! Нам не рассказывают, как сложилась судьба Рощина после разрыва с Таней, но почему-то мне кажется, что ему, расставшемуся с этой «маленькой, но очень опасной хищницей», именно вид этих традиционных для них с женой «блюд» напомнит, что и в его жизни была когда-то любовь истинная и надёжная – и может быть, он захочет «склеить разбитое»…

Безусловно, традиции бывают разные, и некоторые из них можно и нужно было «сбросить с корабля современности» – как, например, традиции брака по сговору и обязательного наследования детьми профессии родителей: с развитием цивилизации вред, приносимый ими, остался на прежнем уровне, а вот польза явно сошла на нет. Но те традиции, которые выдержали испытание временем, отменять поистине опасно: спросив «Почему надо?», мы незаметно для самих себя переходим к стадии «а почему, собственно, надо?» – и перестаём задумываться, что, быть может, действительно надо, раз кто-то когда-то предписал. Отменяя традиции, мы начинаем свысока смотреть на тех, кто был до нас, забывая, что к нашим услугам их мысли, изобретения, и даже их ошибки, чтобы нам было, на чём учиться – а наши мысли и творения пока ещё не пережили века, и неизвестно, переживут ли.

Держитесь за традиции, господа! Без них очень легко прийти к убеждению, что история этого мира началась с нашим рождением и закончится с нашей смертью – убеждению, которое и без того стало истинным бичом нашего времени (в тринадцать лет кажется, что эта иллюзия возвеличивает тебя – но в тридцать уже понимаешь, как это было бы грустно). Держитесь за традиции – древние и не очень: возможно, однажды вы обнаружите, что это последнее, что в вас осталось живого.

С чего начать разговор о Рождестве?

Об этом празднике можно говорить долго и много…

Можно порассуждать о Вифлеемской звезде – о том, какое астрономическое явление могло за ней стоять, и могло ли вообще…

Можно рассказать, что за Рождеством наступают святки – и вспомнить пленительные строки Пушкина и Жуковского, а также упомянуть о том, что большинство воспетых поэтами святочных обычаев не имеют ни к Рождеству, ни к христианской вере никакого отношения – а зачастую и противоположны ей…

Но хочется сказать о другом.

Несколько лет назад английские социологи провели опрос, касающийся Рождества – и вскрылась тревожная статистика: оказывается, подавляющие большинство британцев, празднующих Рождество, не знают, чему посвящён этот праздник! Напрашивается вопрос: как такое могло случиться в относительно благополучной «старой доброй Англии», где не было 70 лет воинствующего атеизма?

Возможно, в самом вопросе заключён ответ – всё дело в том самом атеизме: когда крестить ребёнка, праздновать христианские праздники и даже просто пойти в храм сродни подвигу – никто не станет делать это просто потому, что «так принято» и тем более – потому, что «так делают все». Кому же захочется рисковать всем неизвестно из-за чего?

Но времена меняются: уже лет двадцать к Рождеству и Пасхе украшают улицы, а праздничные православные богослужения транслируют по телевидению. Безусловно, у Православия в нашей стране положение особое… как его определить? Государственной религией не назовёшь (её в светском государстве не может быть в принципе), господствующей – увы – тоже… но особое положение действительно есть. Оно проявляется хотя бы в придании Рождеству статуса государственного праздника (заметим, что ни один мусульманский или иудейский праздник в России такой чести не удостоился) – но не только в этом.

Вот припомните, доводилось ли вам слышать когда-нибудь такие речи: «Я мог бы стать кришнаитом – но зачем они запрещают есть мясо?» или «Вообще-то я верую в Аллаха, но отказываться от спиртного не намерен»? Уверена, что ничего подобного вы не слышали… и я тоже. Любая религия накладывает на человека определённые ограничения, требует соблюдения каких-то правил; не нравится, не хочешь такие правила соблюдать – не исповедуй эту религию (в конце концов, никто в наше время никого ни к чему не принуждает). И все это понимают, когда речь идёт об исламе, буддизме, адвентистах или свидетелях Иеговы – и только к Православию отношение совершенно особое.

Только Православие не должно ничего предписывать своим приверженцам (ни постов, ни исповеди) и всё им должно разрешать: сидеть на богослужениях, вести службу на современном языке, а также однополые браки, внебрачное сожительство, аборты и т. д. и т.п., и даже требование покрывать голову в храме вызывает у современных дам бурю негодования, хотя касалось бы – неужели так трудно или унизительно надеть головной убор? Если в других религиях запреты и предписания воспринимаются как должное, то в отношении Православия они становятся поводом для многочисленных нападок и даже обвинений: дескать, Православная церковь, не желая идти на уступки времени, отпугивает от себя потенциальных прихожан.

Впрочем, такая позиция мне даже нравится: по крайней мере, это честно. Как заметил один пушкинский герой, «хочешь жить как мы – милости просим, не хочешь – проваливай». Но бывает и другое отношение.

Попробуйте – хотя бы в порядке эксперимента – сказать какому-нибудь знакомому (или знакомой): «Я не пью (соблюдаю пост, не пользуюсь косметикой, храню девственность до брака) потому, что так предписывает мне православная вера». Почти наверняка вы услышите в ответ: «Ну и что? Я тоже православный (православная) – вот, и крестик у меня есть, и в церковь хожу на Рождество и Пасху – но я же выпиваю (никаких постов не соблюдаю, крашусь, сплю с парнем)». То есть запретов и предписаний как бы нет… в других религиях есть – а в Православии нет. Право же, лучше было бы этим людям снять крест и не приближаться к церкви: по крайней мере, никто не сказал бы, глядя на них: «Эти православные – сплошь пьяницы и развратники!».

Откуда же такое отношения к Православию? Не оттого ли, что за тысячу с лишним лет мы привыкли к нему, как привыкают к предмету мебели? Не может же, в самом деле, что-то запрещать стол или диван… Десятилетия атеизма задержали процесс превращения в привычку – но не остановили его, а привычка по определению не должна доставлять неудобств.

Читать дальше