Елена Асвойнова-Травина - Размышления над календарем

Любовь, влюблённость в том виде, как понимаем мы её сейчас (точнее, понимали до недавнего времени) родилась в эпоху Высокого Средневековья в Окситании – в южных провинциях современной Франции, которые иногда собирательно (и не совсем правильно) называют Провансом – родилась вместе с поэзией трубадуров, и даже трудно сказать, породила ли любовь поэзию или наоборот – настолько неразрывно они были связаны («Я влюблён – значит, я сочиняю кансону» – говорили тогда). Сейчас эту любовь называют «куртуазной», тогда называли «утончённой» – в противоположность грубому плотскому влечению. К слову, вопреки распространённому заблуждению, замужество Прекрасной Дамы вовсе не было её обязательным условием – попросту именно такая ситуация чаще всего складывалась на практике: знатных девиц выдавали замуж в 12 лет (а то и раньше), естественно, не спрашивая их согласия, причём жених чаще всего не испытывал к юной невесте никаких чувств (да и какие могут быть чувства у взрослого мужчины к малолетке?), воспринимая её исключительно как залог военно-политического союза с её отцом или опекуном – вот и получалось, что к тому времени, как женщина становилась взрослой и могла идти речь о каких-то осознанных чувствах, она уже несколько лет была замужем за человеком раза в два старше её, с которым её ничто (кроме брачных уз) не связывало, вот она и обращала взоры на ровесника – младшего сына какого-нибудь графа или барона, который (по причине безземельности) вполне мог быть неженатым…

Можно спорить о том, была «утончённая любовь» великосветской игрой или же за ней стояли истинные чувства. Думается, было и то, и другое – кто-то действительно любил, кто-то следовал моде, но с уверенностью можно сказать одно: никакого Дня влюблённых тогда не праздновали. Людям эпохи трубадуров не было необходимости выделять для Любви какой-то особый день – их любовь была с ними всегда.

И правда, если мы повнимательней присмотримся к «законам» куртуазной любви, то увидим, что средневековому влюблённому было не до праздников: сначала он должен был, не открывая своих чувств, совершать подвиги, посвящая их Даме – на этом этапе он назывался «таящимся» или «колеблющимся», если же эти усилия увенчивались успехом и Дама обращала на него внимание – он мог поведать ей о своей любви, перейдя тем самым в разряд «умоляющих». Если Дама благосклонно внимала мольбам «умоляющего» – он становился «услышанным». И, наконец, когда Даме было угодно выразить своё согласие на любовь, влюблённый переходил к высшей ступени куртуазного служения – «возлюбленный», или «слуга и друг», причём самое большее, на что он мог рассчитывать – это поцелуй Дамы.

А теперь подумаем: может ли всё это – хотя бы частично – примерить на себя современный человек?

Думается, что нет.

Во-первых, такая любовь требовала верности просто исключительной (так, один трубадур вырвал себе ноготь только за то, что позволил себе сложить кансону в честь другой дамы) – современный же человек жаждет так называемой свободной любви. Что это такое, понять довольно сложно, поскольку «свободная любовь» выглядит также противоречиво, как «холодное пламя» или «мёртвая жизнь»: любовь – это всегда привязанность, это синонимы, а быть привязанным, оставаясь при этом свободным, достаточно сложно (если не сказать – невозможно). Быть может, именно поэтому современный человек избегает слова «любить»: он не «любит», а «занимается любовью» – как занимаются спортом (никто же не чувствует себя чем-то обязанным брусьям или штанге).

Во-вторых, всё это слишком долго – у современного человека времени нет: он, в отличие от людей Средневековья, сексуально просвещён, он знает, что смысл любви не в страдании, а в удовольствии, а удовольствие можно получить только при условии полной «сексуальной совместимости». А девчонок… не называть же, в самом деле, почтительно Дамой источник удовольствия – этак можно докатиться до того, что начнёшь испытывать почтение к плитке шоколада или бутылке пива! – так вот, девчонок вокруг много, как узнать, с которой из них ты совместим? Правильно – перепробовать всех! Строго говоря, истинная сексуальная несовместимость встречается достаточно редко и выявляется очень просто – людям действительно несовместимым неприятен естественный запах друг друга – но так далеко сексуальное просвещение не распространяется, и вот начинаются эксперименты. Не та, опять не та… и невдомёк «герою нашего времени», что два существа не могут в одночасье слиться воедино, что нельзя получить наслаждение, не потратив ни времени, ни сил – да и девушки тоже «сексуально просвещённые», тоже знают, что «партнёр» обязан доставить им удовольствие – и совершенно не пытаются доставить удовольствие ему… а откуда возьмётся взаимное наслаждение, если ни одна сторона не пытается его ДАТЬ?

Но вот, наконец, подходящая «партнёрша» найдена. Вероятнее всего, она даже свободна – живём мы всё-таки не в Средние века – и можно бы под венец… о нет! «Штампа в паспорте» современный человек боится, как огня: как можно связывать любовь каким-то бюрократическими бумажками, любовь должна быть свободна, формальности губят её и т. д. и т. п. … Меня в таких рассуждениях всегда занимал один вопрос: если он и она любят друг друга – т.е. не представляют себе жизни друг без друга, хотят прожить вместе много лет «в горе и в радости, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит» – чем их так пугает это пресловутый штамп в паспорте? Вроде бы ничем он в совместной жизни не мешает, а в несчастьях даже помогает избежать многих проблем: скажем, если один из супругов умрёт, не оставив завещания, другой автоматически становится наследником первой очереди – и никакого риска, что вдруг появится откуда ни возьмись какой-нибудь племянник или двоюродный дядя и со слезами на глазах вышвырнет безутешную вдову (или вдовца) из квартиры… Единственная проблема, которую этот самый штамп может создать – то, что нельзя просто так «разбежаться», но кто же думает об этом, когда любит, когда принимает решение о совместной жизни… стоп, а может, действительно думают?

О да, современный человек привык рассуждать здраво: предположим, сексуально мы совместимы, но откуда я знаю, сможем ли мы вместе жить – вдруг не сойдёмся характером, окажемся «разными людьми» и т.п.? Надо попробовать жить вместе, а там – может, и поженимся.

Рассуждения, конечно, очень логичные – и уже в первый (максимум – во второй) год совместной жизни наш герой убеждается, что был прав: подруга просто никуда не годится! Куда-то делась вся её красота – вечно ходит в домашнем халате, в тапочках (это вместо туфель на каблуках, которые делали её походку такой сексуальной!), а лицо, лишившись «боевой раскраски», стало каким-то блёклым. К тому же она постоянно зудит над ухом по поводу ненавистного быта – вот, сегодня опять весь вечер пилила: «Почини кран на кухне – ведь уже неделю тебе твержу, что он протекает!», а самое ужасное – регулярно уклоняется от выполнения своих прямых обязанностей – то у неё голова болит, то она, видите ли, устала! Как можно жить с такой женщиной! Тем более, недавно он встретил женщину действительно привлекательную – она всегда красива, элегантно одета, постоянно им восхищается, а главное – всегда готова удовлетворить все его желания… богиня – да и только! Как жаль, что он так редко с ней видится (вот и сейчас позвонила и сказала: «Дорогой, сегодня мы не сможем встретиться»). И вот ситуация приходит к логическому разрешению: он уходит от надоевшей подруги (или выгоняет её – в зависимости от правового статуса жилища) – благо это совсем нетрудно, ведь штампа в паспорте нет – и воссоединяется со своей «богиней». Но – о, ужас! – что с ней стало! Как только начали жить вместе, она тоже надела халат и тапочки, начала жаловаться на усталость и головную боль, тоже требует починить кран, а по утрам, просыпаясь, приходится созерцать её некрашеную физиономию… какая досада, опять ошибся, опять выбрал не ту женщину!