Виктор Тимченко - Модерный национализм. Глобальные катастрофы и как от них защититься

Такое чувство мне кажется естественным, как естественна тяга к родному дому. Но не стоит настаивать на том, что всякий человек для счастья должен иметь такой дом, некоторым лучше всего в дороге.

Мы также не даём оценок – хорошая или плохая эта черта. Нам важно сосредоточиться на том, что в патриотизме есть субъект – сам патриот, и объект – та страна, тот народ, которые он любит. В патриотизме нет третьего фактора, нет врага, которого надо ненавидеть. Создай благо в своей стране, а не пытайся разрушить соседнюю.

Российский православный патриарх Алексий Второй говорил, что «чувство патриотизма ни в коем случае нельзя смешивать с чувством враждебности к другим народам». Поэтому попытки в само определение патриотизма заложить превосходство своего народа над другими и пренебрежение к этим другим суть попытки нечестные, это передёргивание карт, в котором нуждаются только политические шулеры.

Есть немало научных определений патриотизма, но мне лично нравится написанная по этому поводу статья российского историка, прозаика и поэта, учителя Александра Пушкина Николая Карамзина (1766—1826). В своей работе «О любви к отечеству и о народной гордости» он пишет: «Человек любит место своего рождения и воспитания. Сия привязанность есть общая для всех людей и народов, есть дело природы и должна быть названа физическою . Родина мила сердцу не местными красотами, не ясным небом, не приятным климатом, а пленительными воспоминаниями… Лапландец, рождённый почти в гробу природы (Лапландия – регион в Скандинавии, частично расположенный за Полярным кругом – В.Т .), несмотря на то, любит хладный мрак земли своей. Переселите его в счастливую Италию: он взором и сердцем будет обращаться к северу, подобно магниту; яркое сияние солнца не произведёт таких сладких чувств в его душе, как день сумрачный, как свист бури, как падение снега: они напоминают ему отечество! – Самое расположение нервов, образованных в человеке по климату, привязывает нас к родине. Недаром медики сове-туют иногда больным лечиться её воздухом; недаром житель Гельвеции (латинское название Швейцарии – В.Т .), удалённый от снежных гор своих, сохнет и впадает в меланхолию, а возвращаясь в дикий Унтервальден, в суровый Гларис, оживает. Всякое растение имеет более силы в своём климате: закон природы и для человека не изменяется… С кем мы росли и живём, к тем привыкаем… Сия любовь к согражданам или к людям, с которыми мы росли, воспитывались и живём, есть вторая, или моральная , любовь к родине, столь же общая, как и первая, местная или физическая, но действующая в некоторых летах сильнее: ибо время утверждает привычку. Надо видеть двух единоземцев, которые в чужой земле находят друг друга: с каким удовольствием они обнимаются и спешат изливать душу в искренних разговорах! Они видятся в первый раз, но уже знакомы и дружны, укрепляя личную связь свою какими-нибудь общими связями отечества! Им кажется, что они, говоря даже иностранным языком, лучше разумеют друг друга, нежели прочих: ибо в характере единоземцев есть всегда некоторое сходство, и жители одного государства обра-зуют всегда, так сказать, электрическую цепь, передающую им одно впечатление посредством самых отдалённых колец или звеньев… Но физическая и моральная привязанность к отечес-тву, действие натуры и свойств человека не составляют ещё той великой добродетели, которою славились греки и римляне. Патриотизм есть любовь ко благу и славе отечества и желание способствовать им во всех отношениях… Мы должны любить пользу отечества, ибо с нею неразрывна наша собственная; … что слава его есть наша слава; если оскорбительно человеку называться сыном презренного отца, то не менее оскорбительно и гражданину называться сыном презренного отечества. Таким образом, любовь к собственному благу производит в нас любовь к отечеству, а личное самолюбие – гордость народную, которая служит опорою патриотизма. Так, греки и римляне считали себя первыми народами, а всех остальных – варварами; так, англичане, которые в новейшие времена более других славятся патриотизмом, более других о себе мечтают… Не говорю, что любовь к родине долженст-вовала ослеплять нас и уверять, что мы всех и во всём лучше; но русский должен по крайней мере знать цену свою».

Несколько постулатов здесь важны. Во-первых, – патриотизм естественен, и поэтому непатриотизм – это отклонение от естественного состояния, состояние аномальное, болезненное. Во-вторых, патриотизм не делает людей слепыми, и, внимательно глядя по сторонам, патриот видит, что много есть на земле народов, и каждый из них самобытен, в чём-то лучше, в чём-то хуже его родного. Только человек небольшого ума может ставить свой народ над другими. Но «знать себе цену» – надо.

Родина не всегда объективно лучшая. Родина может вести войны, которые ты осуждаешь. Родина может быть несправедливой к тебе или твоим близким. Можно ли любить «плохую родину», может ли патриот её критиковать?

Конечно. Патриотизм состоит не в том, чтобы при любых обстоятельствах хвалить всё «своё». Анн Робер Жак Тюрго ( Anne Robert Jacques Turgot ) называл такой патриотизм «лакейским», du patriotisme d’antichambre . Любовь к родине не исключает, а скорее даже имплементирует критическое отношение ко всему, что в ней происходит. Русский князь Пётр Вяземский писал в 1824 году: «Я полагаю, что любовь к отечеству должна быть слепа в пожертвованиях ему, но не в тщеславном самодовольстве; в эту любовь может входить и ненависть. Какой патриот, к какому народу ни принадлежал бы он, не хотел бы выдрать несколько страниц из истории отечественной и не кипел негодованием, видя предрассудки и пороки, свойственные его согражданам? Истинная любовь ревнива и взыскательна».

Эта взыскательность – прежде всего результат ответственности патриота за свою страну, за свой дом, за порядок в нём, за людей, которые в нём живут. Этот тезис отстаивает и русский религиозный философ Василий Розанов: «Счастливую и великую родину любить невелика вещь. Мы её должны любить именно когда она слаба, мала, унижена, наконец, глупа, наконец, даже порочна. Именно, именно когда наша „мать“ пьяна, лжёт и вся запуталась в грехе, – мы и не должны отходить от неё». А украинский поэт Тарас Шевченко призывал: «Полюбите чистым сердцем большую руину». «Руину» надо любить; чтобы полюбить сверкающий на солнце дворец, «чистого сердца» не надо.

То есть даже если родина «мерзка», мы любим эту «мерзкую» родину.

У такой позиции есть простое логическое объяснение. Патриот всегда хочет для своей страны изменений к лучшему. Он не может довольствоваться существующим положением вещей. Поэтому по своему характеру каждый патриот – революционер, борец. Согласиться со статусом-кво, видеть свою страну только через розовые очки, хвалить «своё болото» – всё это не достойно высокого звания патриота.