Всеволод Колесник - Россия на перепутье. Историко-публицистическая трилогия

При коммунизме их функции выполняли снабженцы, получавшие скромную государственную зарплату. Советские госснабовцы об автомобилях могли только мечтать. Труд их считался не очень квалифицированным. Русский коммунизм, взявший из марксизма многое (часто ошибочное), в главном стоял на правильном выборе: все будут работать, и паразитов не будет.

С легкой руки Хрущева стало общим местом утверждение о том, будто сталинские процессы – это только параноидальные издержки борьбы за власть, что это последствия кровожадности Сталина и его дьявольской сущности. Но многие процессы под собой имели вполне реальную основу. И основа эта состояла в двойной игре, которую вела значительная часть элиты новой России, общавшаяся со сторонними силами как за океаном, так и в Германии. Архивные документы подтверждают наличие заговоров и подготовку и осуществление диверсий и террористических актов на всей территории СССР. Поэтому жесткие меры объяснимы.

Но трагедия не в этом: Сталин ведь знал, что жертвами репрессий становятся и невинные люди. Но считал, пусть пострадают невинные, чем где-нибудь накануне войны не будет устранен враг. Весь ужас в этом. Многие, например Бухарин и Рыков, шпионами и диверсантами не являлись. Пятаков и Радек, правда, были связаны с Троцким, встречались с ним. Органам это было известно. А вот Бухарин, даже снятый со всех важных постов, стал знаменем, вокруг которого могли объединиться все недовольные сталинским режимом, и в этом качестве он представлял большую опасность.

При Сталине многих судили как «изменников родины», к коим он причислял и тех, кто рассматривал Россию как базу для мировой революции. Догадка у него была такая: эти силы после поражения идеи мировой революции и отката ее к границам СССР должны были обязательно встать на путь совместных усилий с ведущими западными финансистами. На путь, который привел их к служению мировому финансовому капиталу. Их следовало ликвидировать даже по тогдашним законам о валютных операциях. К марту 1938 года Сталин физически уничтожил всех соратников Ленина, всех, кто помнил, что Ильич так и умер доктринером мировой пролетарской революции, ради которой и было создано первое «Отечество мирового пролетариата» – СССР. Все, мечтающие о возрождении Советского Союза, ратуют за возрождение империи мирового пролетариата. Это сегодня звучит несерьезно.

Планирование – стратегическое преимущество коммунизма. Благодаря ему социалистическая экономика развивается без кризисов и поступательно. Это если план разрабатывается на научной основе, ориентируя производство на потребности населения. Тогда ошибки будут незначительными. А если же выдвигать постоянно «сверхзадачи», продиктованные сиюминутными политическими приоритетами, то общество будет постоянно сталкиваться с кризисами.

Уже итоги первой пятилетки пришлось фальсифицировать. Заодно тогда из общественно-экономической и партийной литературы изгнали термин «кризис» применительно к социализму. И постепенно планирование стало «насиловать» экономику. Такое «издевательство» над планом имело место в Стране Советов по объективным причинам. Ибо нам, справедливости ради, приходится соглашаться с таким утверждением: объективный ход истории, хотя и выражается, проявляется в действиях вождей, но всегда имеет свою логику. Причем только такая логика и диктует действия вождей. Вожди всегда поступали не так, как им хотелось бы поступать, а принуждались к тем или иным действиям обстоятельствами.

Сталину с каких-то пор, как никому другому, удавалось выглядеть человеком, единолично формирующим политику партии и государства. Хотя это было совсем не так. К примеру: вопрос о необходимости коллективизации решен был задолго до того, как он был категорически озвучен Сталиным. Но коллективизацию приписали только ему. Да и само назначение Сталина Генеральным секретарем партии в 1922 году произошло неосознанно вначале, но потом приобрело для него невозвратный характер: он трижды после смерти Ленина отказывался от этого поста, но ему каждый раз отвечали: «Работай!» Никто – ни Рыков, ни Бухарин, ни коммунист-барин Каменев – не пожелал вкалывать и нести колоссальную ответственность, они решили ни за что не отвечать, а льготы и привилегии и так у них были. Власть называлась «Советской», но в чистом виде этой власти нигде не было, так как немедленно после взятия власти большевики были вынуждены установить над чиновничьим аппаратом России (к которому немедленно примазались всякие проходимцы) контроль. Сначала при помощи представителей коммунистического правительства – комиссаров. Но это была полумера, поскольку комиссары действовали в одиночку и им не на кого было опереться. И вот тогда большевики вынуждены были пойти на единственно возможную меру: они реорганизовали свою партию во всеобъемлющую организацию контроля над властью. Этим нарушалась основа любой власти – единоначалие . Только при единоначалии у власти есть ответственные. При двух начальниках над одним делом – официальном и контролере над ним – называй их хоть тысячу раз ответственными, ответственность за дело исчезает.

Контроль – это наиболее яркий признак бюрократизации системы управления. Ни Троцкому, ни Ленину, ни самому Сталину в 1922 году не приходило в голову, что если партия берется контролировать госаппарат, то в этом случае не технический руководитель госаппарата – глава страны, а технический руководитель партии становится главой страны. Таким образом, на Сталина свалился груз ответственности за все, что будет происходить в стране, равно как и «вина» за все издержки еще не проверенного дела: и за нарушение принципа плановости, единоначалия и т. п. С ним сыграл также злую шутку и умышленно доведенный до абсурда культ личности.

Следует отметить, что Сталин не прилагал усилий к созданию культа своей личности. Он поступил более хитро или, если угодно, мудро, формируя культ Ленина, а себя называя его скромным учеником. Но уже его 50-летний юбилей в 1929 году прошел с необычайной помпой. Много было восторженных резолюций, приветствий, десятки статей в «Правде», в которых многие авторы объявляли себя учениками Сталина. И здесь было больше преклонения перед авторитетом, чем раболепия.

Причины появления «вождизма» в советском обществе объяснимы. Победив в Гражданской войне, русский народ, а конкретнее – рабочий класс, превратился в заложника своей победы. Вступив на не изведанный в истории путь развития, ему пришлось опираться на веру в авторитеты и вождей. Такова стратегия в неопределенности. Для общества данного типа и на данном этапе его развития культ личности был объективно необходим.