Тимофей Сергейцев - Мировой кризис. Восток и запад в новом веке

– для Китая и Индии: через негласный экономический союз, основанный на индустриализации этих стран (прежде всего Китая, поссорившегося с СССР) на основании американского кредита и инвестиций; китайский коммунизм следовало разложить коммерчески.

Холодная война с СССР (т. н. «соревнование двух систем») вовсе не была рамкой для всех исторических процессов европейской цивилизации в послевоенный период. Она была очень важным, но лишь одним из механизмов управления Евразией, Старым миром, миром вообще со стороны Нового мира.

После войны Западная Европа индустриализировалась из США по плану Маршалла. Китай – за счет переноса индустрии из США. На этих вложениях росла масса американского финансового капитала, который впоследствии, лишившись расширяющихся возможностей подобных глобальных вложений, начал занимать сам под фиктивные вложения в самих США.

СССР индустриализировался только за счет собственных и трофейных ресурсов, что предопределяло его отставание в этом процессе. И в СССР, и в Китае с Индией строились одно и то же общество, одна и та же экономика – экономика потребления, передовой образец которой опережающим образом создавался в США. Различия в идеологическом оформлении такого строительства, как окончательно стало ясно впоследствии, не имеют определяющего значения.

Единым мировым условием этого политэкономического творчества стала созданная США мировая денежно-финансовая система, свободная от любого натурального обеспечения, что и позволило применить ее к мировому масштабу экономической деятельности и политического влияния, включить в нее все региональные валюты в качестве производных (включая и рубль).

Тот факт, что мировая денежно-финансовая система принадлежит США, позволил последним создать механизм концентрации всего мирового капитала на своей территории, а также извлечь прямую финансовую колониальную ренту из всего мирового хозяйства и экономики, в том числе из хозяйства и экономики СССР. Именно это, а не пресловутые транснациональные корпорации или нефть, является основой современного (то есть послевоенного) мирового капитализма, включая и государственный капитализм СССР.

Современная сверхвласть, которую продолжали концентрировать США и после падения СССР, объединяет все три исторически сформировавшихся фактора сверхвласти:

сверхконцентрацию денег;

тотальную («католическую» по методу распространения) религию;

научное социальное знание, претендующее на всеобщность.

Такая сверхвласть – то есть власть, не ограниченная никакими формами государства, власть над самими государствами, в том числе и над самими США как «управляющим» элементом в связке «управляющий / управляемые»,была предсказана первым западным постмарксистом Ницше и точно описана как реальность первым русско-советским постмарксистом Зиновьевым. Сверхвласть – это тотальная реальность послевоенного устройства мира. Ее идеологическим обоснованием стало самоуничтожение государств-империй Старого Света на своем собственном континенте в ходе двух мировых войн. Следует признать, что США к этому акту имели в лучшем случае лишь косвенное отношение. Они лишь воспользовались результатами самоубийства цивилизации Старой Европы, европейского субъекта.

Мир сверхвласти некорректно представлять как империализм. Ленинская идея об империализме как о высшей и последней стадии развития капитализма устарела и была опровергнута ходом истории ХХ века. Империалистическая фаза мирового капиталистического развития была достигнута перед Первой мировой войной и продлилась до окончания Второй, после чего полностью завершилась. Почти все империи рухнули.

Сверхвласть не имеет никакого отношения к империям. Любая империя – это прежде всего государство, это власть, контролируемая и структурируемая государством. Империя не пытается распространить свою власть и даже влияние за свои границы. Она лишь занимается их расширением, если нужно, нащупывая предел продвижения. Все, что должно быть подвластно империи, должно быть включено в ее границы. Но не более того.

Для сверхвласти границы вообще неважны. Она может дотянуться до любого нужного ей человека в мире поверх любых границ. Нелепо говорить о праве, в том числе и международном, в мире сверхвласти. Для сверхвласти любое право – лишь средство, лишенное собственной сущности. Суверенитеты невозможны в мире сверхвласти.

Восхождение и падение СССР были рождением и смертью коммунистического субъекта сверхвласти. Русская политическая культура первой отказалась поддерживать систему собственной претензии на сверхвласть, что казалось самоубийственным перед лицом сохранения сверхвласти США. И с 1991-го по 2014-й мы вынуждены были подчиняться последней. Но на крымском рубеже Россия ослушалась сверхвласти США и вновь заявила о возможности суверенитета, то есть правового самоутверждения государства, о возвращении к историческому имперскому статусу. Россия отказывается снабжать ресурсами любую сверхвласть, в том числе и американскую, и возвращается к принципам исторического воспроизводства.

Запад пытается осмеять Россию за «шаг в прошлое», каким представляется этот ее суверенный «прыжок веры». Ведь именно «в прошлом», по мнению Запада, остались империи, суверенитеты, государства. «В прошлом», как кажется Западу, осталась вообще любая истина, как и предсказывал Ницше. Остался лишь мир сверхвласти, пронизывающей территории этнических демократических самоуправлений, то есть крепостных общин, не способных к мировой мобильности в духе понятий и логики самой сверхвласти.

Вот западная точка зрения: зачем России Крым, если она сама должна вот-вот разделиться на такие же фрагменты? Тем более что «брать» Крым, «трогать» его категорически не велено. Он самим США нужен. Однако и сами США как страна, как постимперское государство переэксплуатированы сверхвластью так же, как до этого был переэксплуатирован сверхвластью СССР. Сами США уже нуждаются в государственной нормализации, в возвращении в историческую имперскую форму, в то самое «прошлое», которое является неизбежным диалектическим продолжением всякого «будущего». Ницше называл воспроизводство «вечным возвращением».

Уход США с позиции «управляющего элемента» над «управляемыми миром», прежде всего над Евразией, Старым Светом, – не просто «объективный» факт естественно-исторического процесса. Это осознанный и объявленный государственный курс США, не зависимый от желания двух правящих партий и выдвинутых ими президентов страны. По этому поводу написаны книги и даны разъяснения. США уходят, потому что больше не могут исполнять функцию средства сверхвласти. Миру желательно приготовиться к разрушению мирового порядка.