Николай Стариков - Война. Чужими руками

«Вы дали мне в 1814 году корону – поддержите ее теперь», – именно так обратился к европейским монархам Вильгельм I. С точки зрения России – Пруссии – Австрии так и надо было поступить: налицо был рецидив того мятежа, что погрузил в хаос сначала Францию в 1789 году, а потом обрушивший туда и всю Европу. В Петербурге с декабря 1825 года правит император Николай I, который не понаслышке знает, что такое антигосударственный мятеж. В первый день своего царствования он подавил бунт декабристов и сохранил государственность России [47] Вокруг декабристов совершенно незаслуженно создается некий ореол романтики. Напрасно – тайные общества, восстания которых состоялись в 1825 году, не имели четкой программы действий, которая бы признавалась всеми в равной степени. Это значит, что в России началась бы гражданская война. В Манифесте Трубецкого, основном документе мятежников, был пункт о роспуске постоянной армии. Думаю, что комментарии тут излишни. Что касается подробностей, то они в книге: Н. Стариков. Кто финансировал развал России. От декабристов до моджахедов. СПб.: Питер, 2007. . Помимо этого, сожженная в 1812 году Москва служила прекрасным напоминанием русским царям, что бывает, если не очень внимательно следить за революционным бурлением в Европе. Поэтому именно Россия наиболее чутко отреагировала на просьбу нидерландского короля. Получив еще в октябре 1830 года просьбу о помощи из Гааги, Николай I отдает приказ готовить войска к походу.

Но этого похода так и не произошло. Почему? Дело в том, что, «по удивительному» стечению обстоятельств, именно в ноябре 1830 года, когда открылась конференция «по Бельгии» в Лондоне, России стало резко не до проблем Нидерландов. Потому что в самой России начались серьезнейшие проблемы, которые не позволили осуществиться походу Русской армии. Наша армия отправилась на подавление восстания в Польше. Польские повстанцы думали, что они борются и умирают за свободу Польши, а на самом деле их руками Лондон создавал марионеточное бельгийское государство. Не смогла отправить войска в Бельгию и Австрия, так как в тот момент в Италии, где Австрия имела владения, также возникли мятежи и волнения. В итоге австрийцы были вынуждены не только наводить порядок у себя, но и помогать королям и государям этой раздробленной территории покрепче усесться на своих тронах [48]. Что касается Пруссии, то ее желание подавить мятеж было не столь сильно, к тому же Франция дала прямо понять, что в случае вступления прусских войск в Нидерланды она также немедленно введет туда армию. Воевать в одиночку с французами за интересы Нидерландов в Берлине совершенно не хотели. Таким образом, решение «бельгийского вопроса» стало, по сути, делом Англии и Франции.

Чтобы понять неслучайность совпадений, которые помогли созданию Бельгии, нужно оценить то, что происходило в тот момент в «русской Польше». Оккупация? Насильственная русификация? Ничего подобного не было и в помине. Никакой «русской Польши» не было. Дело в том, что получив в 1815 году значительную часть Польши вместе с Варшавой, русские цари старались минимально менять жизнь поляков. Была «польская Польша», короной которой увенчал свою голову русский царь. На этом единение с Российской империей фактически и заканчивалось. Правительство Российской империи взяло курс на сохранение польской самобытности, стараясь примирить русских и поляков, которые на протяжении многих веков были геополитическими противниками. Император Александр I не только разрешил вернуться в Польшу всем тем, кто под знаменами Наполеона воевал против России, но и дал согласие на создание чисто польской армии! [49]С имений польских магнатов, сражавшихся в армии Бонапарта, был снят секвестр, и они были возвращены своим мятежным владельцам. Новая русская власть никого не преследовала, старые обиды были забыты. Так, в составе Российской империи появилось новое королевство Польское (Царство Польское). При этом стоит заметить, что во время предыдущих разделов Польши в состав России входили земли, населенные литовцами и малороссами, а вот земель с чисто польским населением до этого у нас еще не было [50].

Поляки получили от русского царя свою конституцию, национальную армию под национальным знаменем, национальное просвещение в Варшавском, Виленском и Краковском университетах. Власти нового королевства приняли присягу своему новому монарху – польскому королю и российскому императору Александру Павловичу. «Царство Польское навсегда присоединяется к Российской империи и подчиняется одному с ней порядку престолонаследия. Король представлен в Варшаве наместником (или вице-королем), каковым может быть только член королевско-императорской фамилии или поляк. Католицизм – господствующая религия; но широкая терпимость и равноправие предоставляются и другим исповеданиям. Обеспечивается свобода печати; но особый закон будет издан для предупреждения злоупотреблений ею. Обеспечивается свобода личности. Все акты совершаются на польском языке. Все должности предоставляются полякам… Всюду были водружены польский белый орел и национальные польские цвета» [51].

Говорить в такой ситуации об «оккупации», «угнетении национального самосознания» или «русификации» совершенно невозможно. Точно такую же политику в отношении Польши будет проводить и Сталин. К сожалению, движение в сторону русско-польской дружбы прервалось с крушением Советского Союза, а Польша вновь используется нашими англосаксонскими «партнерами» в качестве антироссийского плацдарма.

Но вернемся в начало XIX века. Команда на восстание пришла из Лондона как раз к кульминации развития ситуации вокруг мятежа в Бельгии [52]. Ложку достали ровно к обеду. Приказ императора Николая I на отправку войск для подавления брожения на территории Нидерландов называется историками причиной польского восстания. Однако те же историки могут писать в другой книге, что «неотправка» польской армии наряду с русской армией на войну с турками два года назад, в 1828 году, очень сильно обидела ту же самую польскую армию. Воины которой, мол, не только умели и любили воевать, но и, будучи поляками, имели свой отдельный счет к туркам. А их на войну с османами не взяли…

На самом деле устраивать мятеж в Польше, которая получила в Российской империи куда больше прав, чем было у других частей самой России, было чистым безумием. И, опять-таки, полным нарушением тогдашнего международного права: поляки нарушили присягу своему королю Николаю Павловичу Романову [53]. Без надежды на внешнее признание мятежа и беззакония начинать войну с Россией было бессмысленно. Точно так же, как без надежды на внешнее признание и вхождение в состав Франции, начинать мятеж в Бельгии было бы не менее глупым решением. Как и нарушать Конституцию Украины, убивать и калечить сотрудников правопорядка в Киеве, захватывать оружие в СБУ Львова можно было только в надежде на внешнее покровительство и укрывательство государственного переворота 2014 года в Киеве. Ничего ужасного осенью – зимой 2013–2014 гг. на Украине не происходило; можно было потерпеть до весны 2015 года и переизбрать Януковича на выборах. Точно так же ничего жуткого и невыносимого не было в Польше в 1830 году. Никаких репрессий, ужасов, переселений, выселений, «голодоморов», массовых арестов, расстрелов, казней – не было и в помине. Как не было до 1830 года в Польше вообще никаких сильных волнений.