Андрей Рудалёв - Никто кроме нас. Статьи о стране и народе

Конечно, Елена не одна такая. Ее решение, к сожалению, типично. Уезжают и валом. Мотивируя свой отъезд, или совершенно не считая это нужным, потому как идеология успешности аксиоматична: конечная цель – жить не в России. Ну а одна из самых весомых аргументаций – дети. Они должны жить лучше, чем их отцы, которые могут им предоставить эту самую комфортную жизнь, но не здесь в стране, где плохие дороги. Лучшая среда для детей находится за пределами России. Хороший родитель сделает все, чтобы предоставить своему ребенку такую возможность.

Как-то по этому поводу порассуждал актер Алексей Серебряков, уезжая в 2012 году с семьей на ПМЖ в Канаду. Он тогда говорил о том, что здесь победил хам, а сам он устал ждать, когда «народ поумнеет» и боится за своих детей, которых здесь не сможет оградить от хамства. Вот вам и те самые две беды сложились: дороги, как в случае с Исинбаевой, и народ, который все никак не поумнеет, а если бы поумнел, то давно отсюда переехал.

Рыба ищет, где глубже – человек, где лучше. Этой формулой сейчас оправдывают все что угодно, даже подлость. Жизнь чудовищно коротка, а ведь от нее нужно постараться заполучить все, максимум комфорта и житейских благ. Да и, собственно, никто никому ничего не должен. Человеческая жизнь – это эпикурейская губка. Все, что мешает комфорту, наслаждениям и радостям – противоестественно, потому как самое главное – это сфера моих личных жизненных интересов, все остальное факультативно – твое хобби.

Сейчас это не так очевидно озвучивается, но идеология «валить» все еще превалирует. Периодически мы отмечаем, что все хуже знаем свою страну и все лучше лакомую заграницу, о которой можем рассуждать и грезить часами. Наше общество запрограммировано на определенный набор приоритетных жизненных путей, которые воспринимаются в качестве успешных. Для молодого человека – счастливый билет – это учеба в Москве или, в крайнем случае, в Питере с последующей там ассимиляцией и работой. Если же ты застрял в родном городе, в том же Волгограде, то стимул для пущей учебы – это возможность уехать потом в Москву или Питер и строить там свою карьеру.

Как-то весной обедали с другом в саратовском кафе, вместе с нами был его сын, которому поступать в вуз. Друг, будучи отличным отцом, конечно же, настаивал, чтобы сын ехал учиться в Москву, где в перспективе можно закрепиться. Тогда подумалось, что совершенно не припоминаю, когда молодой человек поехал бы по сознательному выбору учиться, например, в Красноярск, Новосибирск, Екатеринбург, Владивосток, в тот же Саратов из моего Северодвинска. Наверное, такие примеры есть, но они на уровне восприятия мыслятся в качестве исключений.

Вот мой северодвинский друг поехал сразу после школы в далекий Омск, где у него ни родных, ни знакомых не было. Но тогда были времена СССР, и страна эта воспринималась, как бы что ни говорили, общим домом и набор вариантов для юноши был практически не ограничен, хоть подходи к карте страны с закрытыми глазами и указывай наугад любую точку. Сейчас же другой друг – университетский преподаватель постоянно говорит, что в планах у него – обязательно переехать в Петербург до того как его дети пойдут в школу. Дети еще совсем маленькие, так что несколько лет у него еще есть. Почему в Питер? Потому что это не Северодвинск.

Сейчас выбор путей крайне детерминирован. Часто в сознании не только молодого человека, но даже и взрослого есть только этот самый набор – Москва, Питер, где только и можно стяжать счастье и вытащить билет удачи. Все остальное – удел лузеров и аутсайдеров. Все другие варианты попросту не рассматриваются, их нет, по крайней мере, так застряло в наших головах.

Хотя, нет, есть еще один, более перспективный. Как-то от официантки в общепите, оказавшейся выпускницей, услышал, что учиться она обязательно поедет в Чехию, какие-либо варианты учебы в России вовсе не рассматривает. Тогда же молодой коллега заявил, что он хочет, чтобы его будущий ребенок непременно пошел учиться в Европе. Без разницы где, главное, чтобы это была Европа. Почему Европа? Потому что не Россия. Собственно, такой вариант – верх современных мечтаний, по сравнению с которым и Москва, и Питер являются лишь мостиком, вокзалом, где сидишь на чемодане и с нетерпением смотришь на табло отлета.

Эти три варианта плотно вбиты в наше сознание. Другие, если и есть, но о них мы практически ничего не знаем, отсюда и ограниченность перспектив, отсюда и превалирующее центростремительное движение, когда страна стекается в одну точку, будто свертывается в ней, в противоположность центробежному освоению пространства страны, ее территорий времен СССР. А ведь через всю эту ограниченность, Россия свертывается шагреневой кожей. Есть только пара центров, а все остальное – дикие полузаброшенные земли, деградирующие на глазах, на дорогах которых новые иномарки превращаются моментально в хлам, по улицам которых уныло бредет коллективный хам, которому не суждено поумнеть…

Вроде бы очевидные вещи, но почему то у нас никак не получается замечать другую очевидность, что помимо плохих дорог, Питера с Москвой есть широчайшая палитра других вариантов. Страна то не из одних дорог, да столиц состоит. Огромная свобода выбора, если хотите, от Калининграда до Владивостока. Но этот выбор нужно узнать, необходимо его показать. В России есть большое количество городов, комфортных и перспективных для жизни, но ведь мы об этом мало что знаем. Когда весной в поезде ехал в тот же Саратов проводник московского поезда взялся рассуждать, что это не мужской город, в том смысле, что не там мужчине следует работать и жить, не перспективно. Точка зрения, едва ли заслуживающая доверия. Мы послушно воспроизводим общие тренды, не вдаваясь в детали. Опять же СМИ и масс-медиа рисуют одну и ту же картинку, как правило, по элементарной причине, что все ведущие федеральные медиаресурсы территориально концентрируются в той же Москве, воздавая иллюзию, что именно там бьется пульс жизни. О том, что происходит за ее пределами, мы часто узнаем лишь из сводки происшествий.

В последние годы проговаривался тезис о необходимости свободной миграции трудовых ресурсов внутри страны, но все это стопорится тем же мощным столичным магнетизмом, жуткой государственной централизацией, ее преимущественно ручном управлении. Создание большой сети крупных центров притяжения стопорится. Огромные вливания во Владивосток, связанные с саммитом АТЭС, пока еще не сделали этот город и дальневосточный регион привлекательным. Есть большие основания полагать, что и Сочи после 2014 года потеряет свое очарование. Поэтому то и дело слышатся разговоры о необходимости переноса столицы ближе к Сибири. Разговоры, по большому счету, разумные.