Борис Ширяев - Люди земли Русской. Статьи о русской истории

Вот краткий перечень подтверждающих фактов, сохраненных нам историей. Все без исключения русские летописцы, кадры которых составлялись только из числа иноков, не ограничиваются точным изложением протекавших на их глазах политических событий, но освещают их морально и идейно, разъясняя политические акты волей Господней и обосновывая ею же главную для всех идею единства Земли Русской.

Киевские великие князья беспрерывно совещаются не только по религиозно-моральным, но и по политическим вопросам с Печерскими святителями Антонием и Феодосием и ясно, что пещеры этих светочей Русской Церкви были одновременно и морально-политическими центрами государственности того времени. Первый русский митрополит св. Илларион, избранный Собором русских епископов, без участия представителей Византийского патриарха (позже низложенный греками), представлял собой яркую политическую фигуру, ближайшего сотрудника единодержавного русского князя Ярослава Мудрого.

На другом конце Руси владыки Новгородские беспрерывно принимали самое деятельное участие в политической жизни республики, регулируя борьбу ее партий, и подписи их неизменно стоят на всех чисто политических решениях веча. Св. Сергий Радонежский, создавший высокий образец пустынножительства, ни в какой мере не отрешался от участия в политической жизни молодого Московского государства, наоборот, провидя своим пророческим взором его будущее, он деятельно работал в современной ему политике, посещая пешком ради чисто дипломатических целей враждебных Москве Рязанских и Тверских князей, прекратил своим властным святительским словом княжескую распрю в Нижнем Новгороде и не только побуждал всю Русь того времени к борьбе за освобождение от татарского ига, но и организовывал эту борьбу , вовлекая в нее своими посланиями независимые от Москвы удельные княжества. К сожалению, эти послания были им писаны на бересте, вследствие чего не дошли до нас, но житие св. Сергия Радонежского, написанное его современником и ближайшим сотрудником, с полною достоверностью свидетельствует нам о религиозно обоснованной, но вместе с тем политической направленности этих посланий. Одновременно с ним и позже ближайшее и непосредственное участие в строительстве Московского государства принимают его митрополиты – Чудотворцы Московские. Начиная с Калиты и его преемников, они в гармоничном сочетании с политической княжеской властью вкладывают кирпич за кирпичом в храмину будущего царства Империи и закладывают религиозную основу ее политическому стержню – Самодержавию.

Колоритную политическую фигуру консервативного порядка представлял собою оппозиционер самовластию Грозного митрополит св. Филипп Колычев (знатного боярского рода). Вдохновителем реформ первого периода царствования Иоанна IV был протопоп Сильвестр, совершенно ясно очертанный нам историческими документами, «лидер» определенной политической партии того времени, что и послужило в дальнейшем причиной его падения. Столпом и твердыней национально-политического движения Смутного времени был патриарх Гермоген, замученный оккупантами-поляками, не как глава враждебного тогда католицизму православия, но как политический деятель, противоборствовавший утверждению их власти. Колоссальной политической личностью был и патриарх Никон, принимавший ближайшее участие вместе с царем Алексеем Михайловичем и его стратегическим штабом в подготовке и ведении войны за освобождение Малороссии и Белоруссии. О тесном слиянии и совместных действиях политической и церковной власти того времени ярко свидетельствует нам символический акт вручения наказа начальствовавшему освободительной армией воеводе от имени Пресвятой Богородицы, Домом Которой именовалась тогда Москва. Этот наказ лежал под ее Чудотворным образом в Успенском соборе и был оттуда вручен воеводе патриархом.

Разгром Московской Руси Петром Первым сломал и русскую церковно-политическую традицию. «Департамент духовных дел» и учрежденный Петром по лютеранскому западно-европейскому образцу, всецело подчиненный светской власти Синод был им же полностью отрешен от участия в политической жизни страны. О результатах этого трагического в жизни Российской нации разрыва говорить не будем, потому что они у нас перед глазами.

Итак, целый ряд крупнейших исторических фактов на всем протяжении жизни государства Российского и Российской нации свидетельствуют нам об участии русской православной церкви в их жизни и развитии. Ныне же, в смутные дни Российского безвременья и одновременно в судьбоносные для бытия нашей родины дни и часы, перед нами невольно встает вопрос:

– Допустима ли в нашей современности так называемая аполитичность Церкви, Православной Церкви Российского Зарубежья в целом и ее иерархов в отдельности, вне влияния той или иной «юрисдикции»?

Этот вопрос может быть поставлен от лица всего антикоммунистического зарубежья в целом, и в данном случае получает на него некоторый, хотя и уклончивый ответ признания советской власти властью сатанинской. Но нас, российских националистов и монархистов, волнует и другой, неуклонно следующий за первым вопрос:

– В какой же форме мыслят наши иерархи государственную организацию освобожденной и возрожденной России?

На этот неизменно встающий в нашей душе вопрос мы не получаем ответа. Не слышим мы и молитвословий о здравии и преуспеянии в благих делах Наследника престола Царей и Императоров Всероссийских , тех царей, рука об руку с которыми русская Православная Церковь строила великое государство и сквозь тяжкие испытания вела к благоденствию и духовному совершенствованию всю Российскую нацию в целом, что и составляло стержень русской церковно-политической традиции. Эту традицию мы отстаиваем в историческом плане и боремся за восстановление и утверждение ее в будущем.

«Знамя России»,

Нью-Йорк, 23 декабря 1955 г.,

№ 134, с. 7–9.

Расцвеченная домыслами, вымыслами и не лишенным порой красоты поэтическим орнаментом сказка о новгородской вольности пленяла многие, очень многие умы русской молодежи минувшего века. Среди очарованных его мы встречаем имена действительно крупных людей.

Прославлению новгородской свободы посвятил свои лучшие строки поэт-декабрист Рылеев, но даже скинув его со счета, придется все же вспомнить, что созвучные строки мы найдем у Пушкина, Лермонтова и даже у столь трезво смотревшего на русское прошлое поэта, каким был граф А. К. Толстой. В их и многих других стихах звон набатного и, как свидетельствуют исторические документы, жиденького, легковесного вечевого глашатая прекратился в мелодию гимна народной свободы.