Эльдар Ахадов - Бытие. Книга вторая

Известный британский физик-теоретик Дэвид Дойч из Оксфордского университета опубликовал вместе с коллегами статью, в которой доказывает, что без тезиса о множественности Вселенных (он называет их совокупность Мультиверс, то есть Мультивселенная) не может быть квантовой механики. В числе сторонников существования Мультиверса такие светила современной науки, как Мюррей Гелл-Ман и даже Стивен Хокинг. «На микроскопическом уровне Вселенные всё время взаимодействуют, – говорит Дэвид Дойч, – так что в этом смысле вам не надо переходить в другую Вселенную – вы уже находитесь там. Но на макрошкалеМультиверс распадается на регионы, которые мы называем Вселенными и которые воздействуют друг на друга очень слабо».

Конечно, это не означает, что весь предыдущий научный опыт ущербен или ошибочен. В этом случае можно напомнить о существовании принципа соответствия Бора, который в его наиболее общей формулировке гласит, что теории, справедливость которых доказана для той или иной области физических явлений, с появлением новых, более общих теорий сохраняют свое значение как предельная форма и частный случай этих новых теорий.

Можно представить себе всё пространство неба над нами, как единую проекцию времени в прошлое, поскольку свет, приходящий к нам из пространства, достигает нас через миллионы и миллиарды лет после своего возникновения, оставаясь точно таким же, каким был в момент своего рождения. Но если это так, то по принципу симметрии должна существовать и проекция времени в будущее. Таким будущим для света, рожденного сейчас, является то место во Вселенной, которого он достигнет через миг или через триллион лет, неважно, но – в будущем.

Итак, место возникновения света – его прошлое, а место, которого он достиг – будущее. Если допустить идею существования множественности миров и постоянного рождения новых Вселенных, то я допускаю следующую вероятность: для подтверждения этого необходимо найти в нашем мире нечто, не оставляющее никаких энергетических последствий своего существования, либо наоборот – то, что, оставляя энергетические последствия в нашем мире, само по себе здесь не существует, не существовало и не будет существовать. В заключение, как пример того, что человеческой мысли были открыты удивительные прозрения, хочу привести только один пример из прошлого. Согласно преданию, «27 раджаба 621 года пророк Мухаммед, уснув возле мекканской мечети, чудесным молниеносным способом при помощи Архангела Джабраила на крылатом коне Бураке совершил путешествие в Иерусалим, а затем, оставив там Бурака, в сопровождении Джабраила прошёл семь небес. На первом сам Адам открыл ему „небесные ворота“, на втором – встретились ему пророки Яхья и Иса, на третьем – Иосиф, на четвертом – Идрис, на пятом – Харун (Аарон), на шестом Муса, на седьмом же небе восседал праотец – патриарх всех пророков Ибрахим. А когда с седьмого неба Мухаммед явился к престолу Аллаха, то беседовал с ним, сказав 99 тысяч слов… Затем Мухаммед был возвращён на землю, обратно в Мекку. Вернувшись, Мухаммед убедился, что постель его ещё не остыла, а из опрокинутого при отправлении в путь кувшина не успела вытечь вода».

Если абстрагироваться от конкретики сюжета и обратиться к сути, к смыслу этого предания, то становится ясным, что ещё во времена раннего средневековья люди догадывались о том, что время и пространство могут видоизменяться, а значит, верили и в существование множественности Вселенных, множественности миров, где любая вечность может обратиться в один миг, а любой миг – стать вечностью…

Имя его – нечеловеческое на нечеловеческом языке, но услышать его мы не можем, ибо мы – люди. И увидеть его мы не можем, ибо он – не от мира сего. И потому он слышит каждого из нас, и видит каждого из нас, и знает о каждом из нас каждое время – и ныне, и присно, и вовеки веков. О всяком родившемся, и кто был рождён, и кто будет рождён, и кто не родится никогда и не умрёт. Явившееся из тьмы исчезнет во тьме, но он пребудет с нами, ибо нет, не было и не будет у него ни начала начал, ни конца концов. Ибо не от мира сего он. И всё, что от мира сего, не имеет надо ним никакой власти.

Есть одно имя, которым он точно себя называл. Можно отрицать всё, что угодно, иметь любые убеждения или не иметь никаких, но то, что это имя принадлежало ему при жизни – отрицать невозможно. Бар-наша. Сын Человеческий. Человек. Это имя в отношении себя, безусловно, звучало из его уст многократно. Словосочетание «бар-наша» («barnasha») в древнееврейском и арамейском языках означает, прежде всего, «человек». Возможно, в этом слове и сокрыта тайна его носителя.

Каким же человеком был Бар-наша, которого мы, люди, вот уже третье тысячелетие именуем Иисусом Христом? О нём написана бездна литературы исторической и художественной, религиозной и антирелигиозной. Но до сих пор никто не может с полной достоверностью утверждать, что он был именно таким-то или таким-то.

Долгое время серьёзным поводом для отрицания исторического существования Бар-нашасчиталось то, что ни один автор-язычник I и начала II столетия в качестве независимого подтверждения информации, изложенной в канонических Евангелиях, якобы не упоминал о таком человеке. Определённая логика в подобном подходе к изучению истории есть. Действительно, несмотря на то, что десятки христианских авторов в течение 150 лет после евангельских событий упоминали о нём в своих повествованиях, все эти упоминания можно подвергнуть сомнению на том основании, что сами их авторы относятся к стороне, заинтересованной в распространении новой религиозной идеологии. А, следовательно, их утверждения можно расценивать, как субъективные.

Такие античные авторы, упоминавшие о Христе, как римско-иудейский историк I века Иосиф Флавий, писавший на древнегреческом языке, Тацит и Плиний Младший, которых цитировали христианские апологеты, не принимались всерьёз представителями исторической науки на том основании, что их тексты выглядят заимствованными вставками изречений раннехристианских служителей церкви, а не независимыми источниками информации.

Тем не менее, археологические открытия продолжают подтверждать историческое существование людей и мест, описанных в Новом Завете, включая последние подтверждения о Пилате и священнике Каиафе.

Помимо того, существует текст письма Мары бар Серапиона, который интересен тем, что, возможно, содержит самое раннее из нехристианских упоминаний о Сыне Человеческом. Мара бар Серапион – языческий сирийский писатель I – II веков, от которого дошёл единственный текст «Письмо к сыну». Родным городом Мары был город Самосата (современный Самсат в Турции). Человеком он был состоятельным, образованным и уважаемым. Из письма ясно, что Мару взяли в плен и изгнали из Самосаты. Исследователи пришли к выводу, что это произошло после завоевания Коммагенского царства, чьей столицей была Самосата, императором Веспасианом в 72 г. новой эры. Текст письма свидетельствует о том, что его автор не был ни христианином, ни иудеем, так как Мара бар Серапион прямо говорит о «наших богах». Доказательства того, что Мара был язычником, приводили такие крупные исследователи, как Себастьян Брок и Герд Тайсен.