Антон Антонов-Овсеенко - Журналистика XXI. Новые СМИ и свобода слова

Слухи о скорой смерти классических СМИ оказались сильно преувеличенными. Новые поколения продолжали потреблять посредством интернета традиционные СМИ

…Тем не менее ясно, что процессы конвергенции и дигитализации неотвратимы. Но так ли уж они уничтожительны для традиционных СМИ и медиа в целом? Вопрос в том, как именно воспринимают эти катаклизмы владельцы и профессионалы – как появление новых возможностей для продолжения успешной работы или как неизбежное зло, несущее смерть привычной форме. Для многих уже на пороге 2000-х гг. стало очевидным, что представители всех видов традиционных СМИ получили прекрасный шанс сохраниться в сети и реализация этого шанса будет зависеть только от них самих. Известный исследователь новых СМИ из университета в Тампере (Финляндия) Ари Хейнонен в своих «Докладах о журналистике в сети» еще в 1998 г. отметил, что «у традиционных печатных изданий в настоящее время всего лишь один выбор: переместиться в сеть или зачахнуть» [25, с. 70]. И те, кому удается правильно оценить возможности этого выбора, в накладе не остаются. Так, в марте 2016 г. из упомянутого выше разговора президента Hearst Magazines Дэвида Кэри с Financial Times выяснилось, что процесс дигитализации СМИ в его секторе ответственности не только не уничтожил традиционные СМИ, а, наоборот, помог их выживанию в новых условиях: перевод глянцевых изданий Cosmopolitan, Esquire и Town & Country в цифровой вид (при сохранении их печатных аналогов) обеспечил удвоение (!) прибыли в американском дивизионе журнальной продукции в 2010 г.; к 2015 г. электронные СМИ обеспечили уже 30 % всей прибыли концерна [46] – чем обеспечили более устойчивое существование своих печатных версий. Кэри, кроме того, ответил положительно на вопрос Financial Times о том, сравняются ли когда-нибудь доходы от печатных СМИ с доходами от их электронных собратьев (правда, затруднился с ответом – когда именно это произойдет). В конце концов, Дэвид Кэри в разговоре с Financial Times заявил, что, по его мнению, «печатные издания будут жить всегда» [46]. В пользу этого говорили в то время и масштабные события на рынке СМИ. Так, весной 2016 г. крупнейший газетный концерн США Ganett, издающий, в частности, USA Today, сделал предложение издательскому дому Tribune Publishing (Chicago Tribune, Los Angeles Times и др.) – о покупке всех его авуаров за $ 815 млн, включая $ 390 млн долговых обязательств: вряд ли такое стремление владельцев концерна, неплохо разбирающихся в медиа-бизнесе, свидетельствовало тогда об окончательном угасании печатных СМИ.

Другой пример успешного использования новых возможностей – из опыта крупнейшей газеты Финляндии Helsingin Sanomat. Появившаяся в 1996 г. электронная версия этой газеты стала действенным способом увеличения количества подписчиков: владельцы и редакция не просто перенесли содержание печатного издания в сеть, но превратили электронную версию в огромный интерактивный ресурс (с громадным архивом публикаций, базой данных по объявлениям, медицинскими консультациями, игровыми сервисами и пр.) и сделали ее бесплатной для подписчиков печатной версии, спровоцировав именно таким образом увеличение их числа.

Примерно такой же стратегии в начале XXI в. придерживались британские The Guardian и BBC, а легендарная The Times, наоборот, ограничивала доступ к публикациям в своей электронной версии – чтобы убедить читателей платить за него. Однако издателю это не слишком удалось: к июню 2015 г. у The Times было 147 тыс. платных подписчиков сетевой версии – на 6 % меньше, чем годом ранее. Однако – удивительное дело! – средний продаваемый тираж печатной версии за тот же период увеличился на 1 % и достиг 394 тыс. По окончании анализа движения средств выяснилось, что после целых 10 лет убыточности британские авуары медиа-магната Руперта Мердока – газеты The Times и The Sunday Times увеличили свою доходную часть: операционная прибыль управляющей компании Times Newspapers за финансовый год с июня 2014-го по июнь 2015 г. составила 21 млн фунтов стерлингов (около $30 млн) [70].

Но важно и то, что успех/неудача передислокации СМИ в интернет обусловливается не чем иным, как старым добрым качеством информации, поставляемой каждому новому поколению ее потребителей, профессионализмом (или его отсутствием) сотрудников редакций: этот фактор останется неизменным во все времена. С появлением же новых СМИ в интернете в дело вступил и фактор «грамотного» переселения СМИ в интернет: как мы это увидели, новая жизнь старого СМИ в мировой сети совершенно не обязательно подразумевает смерть его классического, например печатного, предшественника. Наоборот, умелое использование новых возможностей сети максимально продлевает жизнь традиционных изданий.

Новая жизнь старого СМИ в мировой сети совершенно не обязательно подразумевает смерть его классического, например печатного, предшественника. Наоборот, умелое использование новых возможностей сети максимально продлевает жизнь традиционных изданий

Телевидение и радио также сохраняют все шансы на успешную передислокацию в сеть, однако во всех этих случаях требования к профессионализму журналистской работы и общему качеству изданий сохранятся в том же виде, в каком они требовались и во времена классических СМИ.

Так что эпоха Иоганна Гутенберга вовсе не умерла с появлением интернета, кто бы что ни говорил по этому поводу. Наоборот, она с блеском продолжает свое развитие в образе многочисленных новых масс-медиа, пользующихся в полной мере плодами прогресса.

Эпоха Иоганна Гутенберга не умерла с появлением интернета, она с блеском продолжает свое развитие в образе новых масс-медиа, пользующихся плодами прогресса

Ведь если бы этот золотых дел мастер из германского города Майнца не изобрел в 1449 г. подвижную литеру и печатный пресс, не было бы в дальнейшем ни радио, ни телевидения, ни интернета, ни всех других достижений человечества, включая полеты в космос. Именно периодическая печать как средство массовой информации в течение веков в наибольшей степени способствовала распространению человеческих знаний, обмену опытом достижений.

Именно периодическая печать как средство массовой информации в течение веков в наибольшей степени способствовала распространению человеческих знаний, обмену опытом достижений

Отсутствие же средств массовой информации, наоборот, обрекало все, даже самые великие достижения человеческого ума на длительное забвение и использование их лишь в рамках той местности, в которой они были совершены. Для примера достаточно упомянуть тот факт, что первый печатный станок появился впервые отнюдь не в Европе в середине XV в., а гораздо ранее – в 868 г. в Китае, где для каждой страницы тиражируемой книги вырезалась деревянная форма. Первой, существовавшей не в единственном экземпляре книгой в Китае стал буддистский трактат, в Европе же на целых шесть веков позднее, – разумеется, Библия. Но в Китае дело не пошло далее печати книг, в Европе же книги стали лишь «пробой пера» для печатного ремесла: здесь уже через полвека после изобретения Гутенберга началось производство и распространение периодических изданий, и именно это предопределило дальнейший прогресс человечества во всех областях знаний. Почему же человечество настолько – на целых шесть веков опоздало с распространением одного из своих величайших изобретений? Российский исследователь П. В. Ушанов, например, полагает, что это произошло из-за отсутствия аудитории для печатных СМИ в Китае в то время. Во-первых, экономика страны развивалась как вполне самодостаточная во всех отраслях и, значит, высшие слои общества не слишком интересовались достижениями в других уголках мира. Во-вторых, предприниматели в Китае находились на низшей, в сравнении даже с крестьянами, ступени иерархической лестницы (поскольку не производили материальные блага), и еще и поэтому печатная периодика попросту не нашла бы своего потребителя здесь. Поэтому «пресса является продуктом исключительно европейской цивилизации, тогда как полиграфия – китайской» [33, с. 8].