А. Зайцева - #ИМХОМ: по моему скромному мнению. Мужчины

Мне хотелось бы быть евреем и жить в Израиле, например. Редкий пример, когда нацию объединяет единое чувство патриотизма. У меня вызывает восторг эта страна. Но в Израиле я бы начал жалеть арабов. Я жил в стране, которая строила коммунизм для будущих поколений. Но я не хочу жить для будущих поколений, я хочу, чтобы все вокруг меня были счастливы настолько, насколько Господь позволяет человеку.

Любая духовность выше, чем голая жадность и потребительство.«Прощай любовь к вещам. У неба ни рубля.» Все ценности нашего мира, которые можно потрогать, стоят довольно мало. Очень простой совет, я все-таки мудрый Винни-Пух. Диоген в бочке жил, это, конечно, лишнее. Но есть граница в жизни, на которой надо остановиться – между нищетой и достойной бедностью. Нищета – это нехорошо. А все выше этого – от лукавого. На каждый шестисотый мерседес есть восьмисотый, на каждый восьмой айфон есть десятый. Это путь бесконечный, порочный и ведущий в никуда. Он порождает ненависть, зависть, неуважение к другому народу, убийство. Если толпа бритых наголо людей ходит и распевает про Кришну, то это гораздо лучше, чем они будут колоть наркотики и бить таджиков. Надо любить людей, врага своего, даже если такая цель кажется недостижимой.

Я верю в дружбу между народами.Уважение, гуманизм, умение работать. Имперское сознание мне чрезвычайно неприятно. Ощущение, что ты обиженный – это одна из самых страшных вещей. С ней связано характерное появление слова «русофобия», явления, которого как такового и нет. В мире нет специальной нелюбви к русским. Это придумка, чтобы держать людей в напряжении.

Есть куча вещей, где можно самоутвердиться.Что и делает из мальчика мужчину, так это материальная ответственность перед семьей, стариками, родителями и детьми. Работай спасателем в горах, это гораздо более благородная задача, нежели бряцать оружием. Я говорю про армию со всей этой дедовщиной и экскурсиями в Сирию. Взять Швейцарию, где каждый год все мужики служат по месяцу в лагерях. Такая армия как национальная традиция имеет смысл, Гитлер не пошел на Швейцарию не из-за того, что хотел сохранить еврейские деньги в швейцарских банках. А потому что он испугался швейцарской армии, она считается очень мощной. В Канаде армия сугубо добровольная, это справедливо. Есть люди, для которых армия – это призвание, профессиональные офицеры, я их очень уважаю. Офицер защищает свое отечество, он идет туда добровольно.

Недавно появился портрет Канады.Я практически прослезился от умиления. Скверик, много молодых людей смеются, веселятся, какой-то митинг, а в центре стоит нынешний нежно любимый премьер Канады, внук легендарного Пьера Трюдо – Джастин Трюдо. Весь из себя такой левый и хохочет с очень счастливой мордой. На нем висит прыгнувшая из толпы полуобнаженная девица, в шортах, с огромным количеством татуировок. И он ее с очень большим удовольствием мацает. Канада сильно выделяется в этом плане. Нормальная страна, за это я ее очень люблю.

Казахстан никогда не был великой державой.Даже исторически у них не было никогда комплексов великой державы: никого не завоевывали, никого не трогали. Там есть чудовищное наследие советской власти, постсоветского развития, как и здесь: воровство и отсутствие судов. Этой душной атмосферы георгиевских ленточек нет. Это очень здорово, это приятно, это свобода и есть. Знаете, как Казахстан поступил на голосовании ООН по Крыму? Казахский представитель заболел и не пришел на голосование.

Имперское сознание очень вредит России.Оно очень сильно и давно устарело. То, что большевики расстреляли государя императора – совершенно чудовищное преступление, мы до сих пор за него расплачиваемся за счет деформации народного сознания. Золотого века, разумеется, никогда не было, у монархии были недостатки, но если бы не господа большевики, то все эти недостатки постепенно бы эволюционировали. То, что произошло, было ножом в сердце народа и его национального сознания.

Высокая литература вызывает у меня восторг.Есть одно замечательное исключение наших дней, где массовая культура сомкнулась с высокой культурой – это Борис Акунин. Легкое чтение, наш русский Александр Дюма. Это человек нашего круга, великолепно знающий литературу, один из немногих людей, кому я искренне завидую. Лет в сорок пять у него вдруг проснулся талант писателя, и он стал всемирно знаменитым благодаря своим детективным романам про Фандорина. Человек умеет писать просто и понятно для народа, при этом этически безупречно. Патриот, чьи идеалы где-то в царской России, которую он изображает без всякого стеснения со всеми отрицательными чертами. Но после его романов ты начинаешь рыдать, какая же замечательная была страна со всеми ее недостатками. И какая гадкая страна сейчас. Надо ко всему спокойно относиться:

Роль поэта – понять божественные ценности и нести народу.Их список удивительно краток: все христианские ценности, любовь, доброта и трагизм жизни, поскольку мы все рано или поздно помрем. И из этого вытекает любовь. Все это понятно. Простые ценности, к сожалению, народ не понимает. Пушкин об этом писал в разговоре поэта с чернью:

Поэт должен быть абсолютно свободен, делиться прекрасным с народом, своей душой. Он живет за них, страдает за них, как бы это напыщенно не звучало.

Мандельштам сделал для меня гораздо больше, чем все Эйнштейны мира. Перефразируя Эйнштейна, который говорил, что без Достоевского не смог бы сделать всех своих великих открытий. Я сочиняю свои стишки, но я же еще и читатель. Я очень люблю поэзию и благодарен великим поэтам за то, что они вводят меня в круг своих чувств и мыслей, приобщая к высшим сферам. Которые, при моем скромном таланте, может быть даже мне недоступны.

Чтобы оценить книгу, надо заплатить за нее реальные деньги.Когда умирал великий английский поэт-классик Томас Элиот, он оставил завещание, в котором запретил издавать его книги доступными тиражами в дешевых изданиях. Допустим, я никогда не зарабатывал деньги поэзией. На доходы с поэзии даже кофе не купишь. Когда томик Пастернака или Мандельштама нужно было покупать на черном рынке, отдавая за него месячную зарплату, то человек гордился, как и любой дорогой вещью. Она выделяла его из окружающих. Электронная копия стихов Мандельштама никак не выделяет тебя. Возьмем американские джинсы Levi’s – в нашем поколении это был предельный статус, они стоили двухмесячную зарплату. А теперь это простые синие брезентовые штаны, умеренно удобные. Доступность искусства в век информатизации духовно зачищает нас. Ты уже понимаешь, что никаких внешних факторов нет. Хорошо это или плохо, да черт его знает. Да просто никак. Это просто другая реальность. При советской власти свежий огурчик, который можно было добавить в салат оливье на новый год – был событием года. Вот так изменилась жизнь.