Елена Трегубова - Байки кремлевского диггера

Странно, но даже абсолютно аполитичных итальянцев мгновенно облетела трагическая новость из России. Официанты, узнав, что мы русские, выражали соболезнование. Даже простые жители Венеции, заслышав русскую речь, подходили и спрашивали, не знаем ли мы подробностей о русском корабле.

Это при том, что, как выяснилось, многие итальянцы к тому времени даже не успели еще выучить имени русского президента. Венецианский архитектор, с которым я случайно разговорилась на Сан-Марко, узнав, что я – журналист из России, попытался выяснить, о чем конкретно я пишу.

– I'm working WITH PUTIN, – попыталась объяснить я, понимая, что кремлевский пул – это для иностранцев вообще какая-то абракадабра.

– Vespucci? Who is Vespucci?! – дико удивился архитектор, даже не подозревая, что в самой обидной для Путина форме повторил вопрос журналистки Труди Рубин Who is Mr. Putin?.

Тем временем мистер Vespucci именно в этот момент наслаждался шашлыками вместе с благонадежной частью кремлевского пула на Сочинском побережье. Помимо уже традиционного пункта программы – кормежки доверенных журналистов, в президентской резиденции были предусмотрены и такие увеселительные мероприятия, как катание на катере, водных лыжах и скутере. Вместе с журналистами и президентом, разумеется, наслаждался курортной жизнью и его верный пресс-секретарь Алексей Громов, обеспечивший надежный идеологический face control журналистов для входа в этот курортный президентский клуб. Так что не удивительно, что Путин предпочел не прерывать отдыха в такой приятной компании ради спасения гибнущей подводной лодки.

Истории из жизни отдохнувших очень скоро стали в деталях известны всей политической Москве. Даже в картинках – в смысле, с демонстрацией фотографий. Дело в том, что даже среди допущенных в тот момент к телу журналистов случайно затесались те, кто расценивал эту историю как позорное пятно собственной биографии.

А уж звонившие мне в тот момент коллеги-изгои все, не сговариваясь, произносили один и тот же текст:

– Слава Богу, что нас туда не пустили! От такого ведь потом всю жизнь не отмыться…

А когда я вернулась домой, в Москву, в воздухе уже стояла гарь и телевизор не работал. Пожар на Останкинской башне стал абсолютным прообразом того разгрома, который уже спустя несколько месяцев Путин устроил сначала на ОРТ, потом на НТВ, а затем на ТВ-6 и ТВС.

Путин был в ярости от того, что ОРТ и другие телеканалы критиковали его бездействие в момент трагедии. Но это был, разумеется, лишь мелкий предлог для того, чтобы начать глобальный передел на телевидении, направленный на ликвидацию неподконтрольных Кремлю телеканалов.

Президент немедленно собрал в Кремле очередной закрытый брифинг для карманных журналистов и передал стране через этих гонцов следующее послание:

– Если олигархи будут вопить, то будут сразу же получать по башке!

В тот момент в качестве главного кандидата на получение по башке Путин наметил, разумеется, Бориса Березовского, который, как выразился президент, в момент гибели Курска сознательно раскачивал лодку (через контролируемый олигархом в тот момент ОРТ). Этим заявлением Путин дал отмашку к следующей серии раскулачивания олигархов: теперь уже не только врага Гусинского, а и бывшего друга – Березовского, а также к активным действиям по переделу СМИ. В том числе – и силовым. В ночь после выхода в эфире ОРТ сюжета, где ставилась под сомнение адекватность действий главы государства в момент гибели подводной лодки, соответствующие кассеты были изъяты милицией из архивов редакции. Причем – с согласия гендиректора ОРТ Константина Эрнста. И это было только начало.

В своей ярости на Гусинского, Березовского, а главное – на все СМИ, вместе взятые, Путин, кажется, не осознавал одного: если бы даже все оппозиционные телеканалы Кремль прихлопнул тогда сразу, не мучаясь, – просто не восстановили бы после останкинского пожарища, по техническим причинам, и все, – тот, первый год путинского президентства все равно бы запомнился его избирателям именно теми жуткими, зловещими, символическими трагедиями, следовавшими одна за другой.

Я знала, что даже после зачистки из кремлевского пула большинства птенцов гнезда Гусинского некоторым журналистам из холдинга Медиа-Мост не только сохраняли в Кремле аккредитацию, но даже и время от времени устраивали конфиденциальные встречи с главой государства. Все эти люди использовались Кремлем, конечно же, совсем не в качестве журналистов, а как связные между администрацией президента и опальным олигархом, – поскольку отношения в ходе взаимной войны настолько обострились, что связь по прежним, прямым каналам, стала уже немыслимой.

Так, в качестве связного между Кремлем и Гусинским (уже после вынужденного бегства последнего за границу) использовался, например, Алим Юсупов, работавший в тот момент на канале НТВ. Пару раз он даже связывал Путина по телефону с Гусинским, и президент пообещал олигарху встречу на нейтральной территории. Но потом обманул.

Однажды, в сентябре 2000 года, в роли посредника между администрацией президента и хозяином газеты Коммерсантъ Березовским пришлось выступить и мне. Но, к счастью, не через какие-то секретные каналы (я в тот момент даже телефона Березовского не знала), а прямо со страниц газеты.

Борис Березовский быстро почувствовал, что 1-й телеканал, ОРТ (БАБ являлся в тот момент владельцем 49% акций этого телеканала и главным спонсором), станет 1-м и в кремлевском списке на ликвидацию, и придумал хитрый контрход. Опальный олигарх объявил, что передает все свои акции представителям творческой интеллигенции в трастовое управление. И предложил то же самое сделать и государству с оставшимися 51% акций. То есть, если бы схема сработала, то отнимать телеканал Кремлю пришлось бы уже не у олигарха, а у общественности.

Мне позвонил главный редактор Коммерсанта Андрей Васильев и попросил:

– Слушай, а можешь ты раздобыть в Кремле их ответ Чемберлену на публичную инициативу Березы? Хотя бы анонимный?

В своем открытом письме Березовский утверждал, что высокий чин кремлевской администрации предъявил ему ультиматум: передать в течение двух недель в управление государству свой пакет акций ОРТ или отправляться вслед за Гусинским. Вся тусовка знала, что этот высокий чин – сам Путин. Вслед за которым ультиматум Березовскому подтвердил и глава кремлевской администрации Александр Волошин.

Вот я и отправилась за ответом Чемберлену к Волошину.

– Александр Стальевич, Березовский понял фразу отправляться вслед за Гусинским как прямую угрозу Кремля посадить его в тюрьму.