Саша Камских - Институт экстремальных проблем

Свете не спалось даже после таких утомительных последних дней, включивших в себя долгую дорогу домой, канитель на полдня со сборами Вадима из клиники, суматоху с подготовкой к Новому году. Все это утомляло тело, оно требовало отдыха, но интенсивно работавший разум не давал расслабиться, полученные знания никак не могли прийти в порядок, и казалось, что отсутствует какое-то очень важное звено.

Она заснула, когда за окном уже прогрохотал первый трамвай, и спала до позднего утра. Медведев проснулся раньше нее и лежал, изучая Светин подарок. Будить девушку он ни за что бы ни стал, догадываясь, как она устала, и только боялся, как бы случайный телефонный звонок не потревожил ее сон. Лишь услышав в коридоре легкие шаги, он позвал:

— Светочка!

Светлана тотчас же появилась в комнате.

— С добрым утром! С Новым годом! Как ты спал?

— Отлично, милая! С Новым годом тебя! А ты выспалась? — Света кивнула. — Я тут лежу и разглядываю твой подарок. Как же ты тащила через полконтинента такую тяжесть?

— Димка, это ерунда. Там меня проводили, здесь встретили – никаких проблем. Тебе нравится?

— Еще бы! Я хочу сегодня же все испробовать.

— Почему бы нет?! Только сначала нужно умыться, одеться и позавтракать.

— Светлаша, можно я сегодня поваляюсь? Честно говоря, утомился вчера весь день в этих упаковках находиться, хочу отдохнуть от них.

— Ты плохо себя чувствуешь? — встревожилась Света.

— Нет, я в порядке, — улыбнулся Вадим. — Просто устал немного, хочется полежать. Завтра – никаких разговоров: гантели, гимнастика, массаж, все, что скажешь.

— Ладно, и умыться, и поесть я сюда принесу. Бриться будешь?

Вместо ответа Вадим красноречиво сморщил нос и от этого стал похож на того пятнадцатилетнего пацана, каким его первый раз когда-то давно увидела Света.

— Лентяй! — ласково сказала она.

— Так точно! — радостно ответил на это Медведев.

После завтрака Светлана принесла кучу подушек разного размера и долго пристраивала их Вадиму под спину.

— Тебе удобно? — спрашивала она то и дело. — Спина не устанет? Не заболит?

— Нет, Светонька, все хорошо. Спина уже давно не болела, бассейн мне здорово помог, я уверен, что мог бы обходиться без корсета. Проку от него сейчас никакого, только мешает.

— Давай не будем торопиться. Тебя с какими условиями выписали на праздники? Режим, диету не нарушать, корсет не снимать, упражнения делать, а у нас уже все кувырком пошло.

— Светочка, даю тебе честное слово, с завтрашнего дня все буду делать! — Вадим улыбнулся. — Сегодня же праздник, день отдыха.

— Ладно, но завтра я за тебя возьмусь! Нам нужно наверстать почти три недели. — Света нежно поцеловала его. — Что тебе еще принести? Что ты будешь рисовать?

— Что за странный вопрос? Тебя! — Медведев взял альбом и потрогал пальцем острие свежезаточенного карандаша. Потом показал им на большое кресло, стоявшее напротив дивана. — Мне нужно вспоминать все с азов – набрось на него какое-нибудь покрывало или ткань так, чтобы задрапировать, и возьми себе пару подушек.

Светлана под его руководством накинула на кресло кусок плотной портьерной ткани песочного цвета и положила подушки. Вадим одобрительно кивнул головой, удовлетворившись результатом, оглядел девушку с головы до ног, и вдруг у него непроизвольно вырвалось:

— Раздевайся.

Он тут же испугался, что Света может обидеться, и хотел взять свои слова обратно, обратить их в шутку, но она лишь внимательно взглянула на него и, ничего не сказав, ушла в другую комнату. «Все испортил! — Медведев был готов убить себя. — Обязательно нужно что-нибудь брякнуть!» С досады он чуть не бросил карандаш на пол, но в этот момент Светлана вернулась. Теперь на ней были не джинсы и футболка, а легкое кимоно. Она подошла к креслу и скинула шелк прямо на пол.

— Как мне сесть? — просто спросила она.

— Как тебе удобно, — хрипло сказал Вадим.

Он почти потерял способность говорить, когда увидел совершенство форм античной скульптуры. Нет, здесь был не мрамор, который предполагает некоторую тяжеловесность, хрупая прозрачность тончайшего фарфора оказалась перед ним.

— Светка…

Больше он ничего не сказал, потому что рука сама начала наносить на плотный ватман очертания изящной фигуры, от которой невозможно было отвести глаз. Сердце бешено колотилось, но пальцы не дрожали, они работали четко, линии получались уверенными. «Не обиделась! Поняла меня, солнышко мое!» – Вадим увидел на Светином лице легкую улыбку и успокоился настолько, что смог нормально разговаривать.

— Светлаша, как тебе удается прятать под одеждой такую фигуру? Зачем скрывать ее? — Он хотел добавить, что другие женщины делают наоборот, но вовремя спохватился. — Ты же просто чудо, как хороша! — Видя, что Света не сердится и не обижается на его слова, а улыбается, он продолжил: — Когда мы поженимся, я не хочу видеть на тебе ни джинсы, ни футболки. Я куплю для тебя черное кружевное белье, черные чулки со швом, короткий прозрачный халатик и буду любоваться тобой постоянно.

— Я представляю, что ты купишь! — рассмеялась Света. — В таких вещах ходить невозможно, это просто пытка, хуже твоего корсета! Их придумывают мужчины, которые сами это прочувствовать никогда не смогут. По-моему, больше получаса в них выдержать невозможно.

— Ты думаешь, я выдержу столько времени! Да я через десять минут, если не раньше, сниму с тебя все и потащу под одеяло! — Вадим мечтательно вздохнул.

— Такой раздражитель очень скоро перестанет на тебя действовать и придется прибегать к более сильным, — предупредила его Света. — И еще есть одно «но», о котором ты не подумал. А вдруг кто-нибудь неожиданно придет?

Вадим несколько минут раздумывал над этими словами и разглядывал получившийся рисунок.

— Хорошо, — согласился он, — давай по-другому. Ты купишь или сошьешь себе домашнее платье, темное, из плотного шелка, длинное, с длинными рукавами, с высоким воротником. Будешь ходить в нем. Но никакого белья! Я буду это знать и все время находиться в тонусе.

— Димка, — смеялась Света, — что ты еще придумаешь?!

— Можно инвалиду помечтать? — с коротким вздохом спросил Медведев. Он взял чистый лист бумаги и попросил: — Светлашенька, ты сидишь совсем неинтересно, я домысливаю то, чего не вижу, вот и лезет мне в голову всякая ерунда вместо творческого вдохновения. Солнышко, сядь как-нибудь не столь, как бы это сказать, целомудренно!

Светлана лукаво улыбнулась в ответ. Она почти не изменила позу, только чуть развернулась, наклонила голову, слегка согнула в колене ногу. Произошло чудо – холодность античной статуи исчезла, все тело наполнилось негой и страстью. Вадим лихорадочно схватился за карандаш. Полчаса прошли в полном молчании. Только когда рисунок был готов, Медведев очнулся.