Саша Камских - Институт экстремальных проблем

Потом, чуть успокоившись, Медведев вспомнил Светины слова о летнем солнцестоянии. «Когда оно? Я просто неуч какой-то – ничего не знаю», — разозлился он на себя и вспомнил Ирину – вот уж, действительно, ходячая энциклопедия, не только Серега смотрит на нее, открыв рот.

Светлана принесла две книжки.

— Сначала прочитай «Хоббита» – это первая часть, — положила томики на тумбочку.

— Света, я – тупой болван, — Вадим взял ее за руку, — когда летнее солнцестояние? Что это вообще такое?

— Это самый длинный день в году, двадцать первое июня.

— Еще целых полгода…

— Не такой уж большой срок, чтобы успеть все сделать, — Света присела рядом на диван. Вадим притянул ее поближе к себе.

— А если не успеем?

— Есть еще один срок – осеннее равноденствие в конце сентября, но я думаю, что мы к июню будем готовы.

— И где же ты будешь искать вход в лабиринт?

— Я все время думаю об этом, пока ответа нет, но чувствую, что нужны горы.

— Какие?

— Не знаю, Дим.

— Не случится так, что нужно будет ехать… Какие горы в Чехии? Татры?

— Татры в Словакии, в Чехии – Судеты. Вряд ли. Мы ведь тоже рядом с горами живем, тебе ли не знать.

— Знаешь, Светлаша, что я тебе скажу? Не думай об этих вещах какое-то время, ответ придет сам собой. Иногда пытаешься что-нибудь вспомнить и никак не можешь, а потом и думать уже об этом забыл, да вдруг вспомнил. Здесь так же получится. И ложись-ка спать – я вижу, у тебя глаза уже слипаются, хватит на сегодня.

— Ладно. Слушай, а где твой мобильник? — вдруг спохватилась Света.

— Посмотри в куртке, в нагрудном кармане. Зачем он тебе сейчас понадобился?

— Не мне, а тебе. Я в соседней комнате, если что нужно – зови. Если буду так крепко спать, что не услышу, позвонишь. Я проснусь и приду.

— Спи спокойно и не придумывай ничего. Что мне может понадобиться посреди ночи? Вода есть, книжку ты мне принесла, туалетом обеспечила. Иди ложись спать, и чтобы я ни звука до самого утра не слышал, а то по мягкому месту нашлепаю.

Светлана ушла, а Вадим долго лежал без сна. Книжка не читалась. Последнее время его жизнь стала очень однообразной, особенно, когда Светлана на две недели уехала, а сегодняшний день вместил в себя столько событий, сколько не происходило за месяц. Сердце колотилось от вспыхнувшей надежды, а в голове было тесно от мыслей, как будто и у него там «поселилась» тьма предков.

«Может быть, Светины способности к языкам – тоже проявление такой памяти? Она не учит их, а вспоминает. А полиглоты, которые знают не один десяток языков, может, у них тоже есть такая память? Нужно будет спросить Свету», — подумал Вадим, наконец-то засыпая.

Когда он проснулся, на улице было светло. В квартире стояла тишина, только с кухни доносилось тихое бурчание холодильника. Было жарко. Медведев потянулся и откинул простыню. Провел рукой по животу – под пальцами были сплошные рубцы, а левое бедро, казалось, кто-то старательно жевал, таким покореженным выглядело оно.

«Опять нужно резать, скобки снимать. Сколько все это заживать будет? — на Вадима навалилась тоска, но он неожиданно быстро успокоился. — Ну, не полгода же… Весной совсем загибался, чуть не подох, и то потихоньку все затянулось, но не без Светиной помощи, конечно». Посмотрел на часы – почти одиннадцать. «Пусть поспит, — он с нежностью подумал о Светлане, — умаялась за вчерашний день. Ночь в поезде, потом сразу в больницу поехала, весь вечер со мной возилась».

В этот момент щелкнул замок входной двери, послышался шелест пластиковых пакетов. Вадим понял, что Света уже давно встала и даже успела сходить в магазин.

— Светлаша! — позвал он.

В прихожей раздался грохот, и через секунду в комнату влетела Света, не успев даже раздеться.

— Димка, что случилось?

— Ничего. С добрым утром, зайка! Ты уже опять бегаешь?

— Как и положено зайцам, — стягивая на ходу куртку, Света подошла и поцеловала Вадима. — С добрым утром, милый! Как спал?

— Хорошо, — он спохватился, что лежит совсем голый, и натянул на себя простыню. Поймав вопросительный взгляд Светланы, объяснил: — Жарко, не только плед, простыня лишняя.

— Если жарко, не накрывайся совсем.

— Да ну, что я буду так валяться – неприлично. И подниматься уже пора.

— Сейчас авоськи на кухню закину, и будем вставать, умываться и завтракать. Что тебе сделать?

— Ничего не нужно, чай или кофе попью да пару бутербродов съем. — Вадим взял Свету за руку. — Хватит ходить вокруг меня кругами. Если двигаться самостоятельно не могу, то руки у меня действуют, что в состоянии – буду делать сам. Тебе чем помочь, скажи. Могу картошку почистить, порезать что-нибудь, хотя, честно говоря, повар я еще тот.

— Не волнуйся, я тебя потом по полной программе привлеку и к картошке, и к салатам.

— Светлаша, я тебя прошу, не устраивай банкет

— Да какой банкет, все по минимуму! — Света только рассмеялась. — Давай уже вставать.

Снова повторилась муторная процедура надевания корсета, хорошо хоть не пришлось ставить катетер.

— Умывайся и приходи завтракать. Я сейчас тебе все достану и пойду в магазин.

— Ты же только что оттуда! Зачем снова пойдешь?

— Димка, я на две с лишним недели уезжала, холодильник выключила, он пустой стоял. Сейчас его заполнять нужно не в один заход.

Светлана снова ушла за покупками, и Вадим остался один. Он долго умывался и брился, время от времени застывая в задумчивости и вспоминая вчерашний рассказ Светланы. Разыскивая бритву, Медведев заодно разобрал свою сумку и вытащил подарок для Светы. Куда его спрятать до вечера, он так и не придумал, сунул обратно в сумку и затолкал ее в пространство между диваном и ширмой.

Только управился с сумкой, вернулась Светлана.

— Ты еще не поел? — удивилась она.

— Я тебя ждал. Мне одному скучно, — нашелся Вадим.

Света принесла несколько сосновых веток, моментально наполнивших дом запахом хвои, мороза и Нового года.

— Японцы стараются, чтобы в Новый год в доме обязательно были сосновые ветки, бамбук, хурма и мандарины. Сочетание иероглифов, которыми обозначаются эти предметы, соответствует пожеланию: «Удачи в тысяче делах». У нас есть все, даже бамбук, и теперь удача нам обеспечена.

Пока Вадим ел, Света рассказывала и о других японских традициях встречи Нового года. Заодно вытаскивала из пакетов свертки, коробки, банки, что-то убирала в холодильник, что-то оставляла на столе. Себе она тоже сделала кофе и на ходу прихлебывала его из кружки. На плите стояли кастрюльки, в них уже закипала вода.

Вадим во все глаза смотрел на Свету, и она казалась ему многорукой индийской богиней – одновременно ей удавалось делать сразу несколько дел. Где были его глаза, о чем он думал, когда считал ее избалованной белоручкой, не способной ни на что? Почему столько времени он стопроцентно ошибался в своей оценке Светланы?