Саша Камских - Институт экстремальных проблем

Она только мотнула головой в ответ. Это движение можно было истолковать как угодно. Дверь за Олегом закрылась.

— Ну вот мы и дома. Раздевайся, — Света наклонилась и прижалась щекой к щеке Вадима.

Он обхватил ее обеими руками и поцеловал.

— Светлаша, я не могу понять, как мне удалось прожить без тебя столько времени?

Светлана молча поцеловала его, говорить ей ничего не хотелось, в горле стоял комок. Почти без труда Вадим снял куртку и отдал ей.

— Ты без меня совсем самостоятельный стал, — Света улыбнулась и повесила пуховик на вешалку. — От костюма куртку тоже лучше снять, тебе в ней жарко будет – батареи горяченные.

Медведев остался в одной футболке. Света подтолкнула коляску к средней комнате, открыла дверь и включила свет.

— Давай сам.

Вадим въехал в комнату.

— Я думаю, здесь тебе будет удобнее всего. Если что-то не нравится, говори, не стесняйся. Ладно?

— Света, все в порядке, кончай беспокоиться. Все просто отлично.

На большом диване с высокой спинкой пушистым пледом была прикрыта постель. Верх спинки был украшен деревянной резьбой с полочкой и небольшим зеркалом. Сбоку стояла тумбочка, в ногах – шелковая китайская ширма, загораживавшая диван от двери.

— Настоящая кожа? — Вадим тронул обивку рукой.

Света кивнула:

— У меня, как видишь, филиал антикварного магазина, слоников только нет. Диван старый, но очень упругий, не хуже любого ортопедического матраса.

— Светка, как классно! Я помню, у бабушки точно такая же ширма была. Только… Ты бы положила под простыню что-нибудь побольше стандартных салфеток. Знаешь ведь, что со мной в любой момент может приключиться неприятность определенного рода, — Вадим старался говорить шутливым тоном, но Света прекрасно знала, как мучительно он переживает эту проблему.

— Я все постаралась предусмотреть, не волнуйся.

Светлана села на пол около коляски.

— Давай кроссовки снимем – нечего париться, — она положила подбородок на колени Вадиму и заглянула ему в лицо. — Ты что сейчас предпочтешь: поесть или искупаться?

— Я бы искупался, но как ты собираешься одна с этим справиться? Может, не надо было от помощи отказываться? Я ведь уже не тот дистрофик, что полгода назад.

— Справлюсь, мне никто не нужен, потому что здесь главное не сила, а умение. Знаешь, я так давно хочу побыть наедине с тобой, а сегодня мы с тобой ни на минутку вдвоем не оставались, — Света на секунду прижалась щекой к руке Вадима. — Сейчас я налью воду в ванну, раздевать тебя буду там, не хочу, чтобы ты без корсета сидел.

— Ничего с моей спиной за десять минут не произойдет. Ты представить себе не можешь, как надоел мне этот панцирь.

— Терпи, без него пока нельзя.

Зашумела вода, Света что-то делала в ванной, одновременно разговаривая с Вадимом через открытую дверь. Он подъехал ближе.

— Какой классный дом; я снаружи сколько раз им любовался, а внутри он еще лучше. Эркеры, высокие потолки, широкие дверные проемы, лестницы, большущая ванная – сейчас так не строят, если только для богатых.

— Этот дом немцы строили, здесь наружная проводка была – перевитые жгутом провода в матерчатой оплетке на фарфоровых подставках, прибитых к стене гвоздиками. Ее заменили, когда капремонт делали в семидесятых. Я хоть и маленькая тогда была, но такие детали помню. А еще в туалете бачок был наверху – представляешь этакую чугуняку под самым потолком?

— И ручка керамическая на цепочке, — радостно подхватил Медведев. — Я у бабушки такой видел, у них дом был довоенной постройки, и проводка там такая же была. Тот дом снесли, а им с дедом новую квартиру дали, ту самую, где я живу, вернее, где жил.

— Дим, ну почему в прошедшем времени?

— Потому, что это прошедший этап жизни. Да ладно, не стоит об этом.

— Давай купаться, — Светлана, стоя в ванной, потянула коляску на себя.

Вадим принюхался и счастливо улыбнулся:

— Новым годом пахнет, мандаринами.

— Я немного эфирного масла в воду добавила, — Света стянула с него футболку. Не оборачиваясь, она метко забросила ее в стиральную машину, стоявшую в углу, и начала расстегивать корсет. Очень быстро Света раздела Вадима и, ловко подхватив его, усадила в ванну.

— Хорошо-то как! — Медведев до подбородка погрузился в ароматную пену. — Мне кажется, что я сто лет не мылся, то, как Андрюшка меня полоскал под душем, не считается.

— Полежи так минут десять, потом я тобой займусь. Не холодно? Скажи, горячей воды добавлю.

— Нет, Светлаша, все нормально.

Процедура купания растянулась на целый час. Что-то Вадим мог бы сделать и сам, но Света решила его побаловать, предупредив строгим голосом, чтобы в дальнейшем он на это не рассчитывал. Вадим временами постанывал от удовольствия и командовал:

— Возьми правее, выше, еще выше. Более жесткой мочалки нет? Тогда этой сильнее три, не бойся. Сильней давай! — он громко застонал, так ему было хорошо, а потом смущенно рассмеялся: — Соседи твои невесть что подумают, кто и чем тут занимается.

— Ну и пусть, — Светлана в ответ тоже рассмеялась.

После ванны Вадим долго лежал в состоянии блаженной расслабленности, вдыхая запах свежего льняного белья и наслаждаясь ощущением чистой кожи и не сдавленного ничем тела.

— Не надевай на меня ничего, — попросил он Свету.

— Как же ты ужинать будешь? Я не разрешу тебе без корсета сидеть.

— А чем ты меня кормить собралась?

— Ты давно о жареной картошке мечтал. Вот ее я и сделала, с луком и с колбасой. Ты ведь так любишь? Могу сюда принести, лежа поешь.

— Нет, Света, не нужно, — Вадим замотал головой. — Не хочу как в больнице. Ладно, цепляй на меня эту скорлупу, но больше ничего не надо, особенно памперсы. Можно без них сейчас обойтись?

Светлана затянула Вадима в корсет и помогла перебраться в кресло, на которое накинула махровую простыню, в которую потом завернула его.

На кухне Медведев поинтересовался, глядя в тарелку:

— У тебя водка есть? — и поторопился объяснить: — Я совсем не собираюсь напиваться – граммов пятьдесят, не больше, поверь, мне ее на дух не надо. Это только для того, чтобы почувствовать, что я не в больнице.

— Водки у меня нет, есть коньяк и кагор. И то, и другое от Бабаяна. Но коньяк к картошке с колбасой, по-моему, не очень подходит.

— Пойдет, я же сказал, что это чисто символически. Себе тоже налей. Чуть-чуть, тоже символически, — добавил Вадим.

Когда Света принесла коньяк и два фужера, он наполнил один из них на половину, другой на четверть.

— С приездом, любимая. С возвращением домой, — Вадим легко прикоснулся краем своего фужера к Светиному.

— И тебя тоже, Дим. Я очень хочу, чтобы ты почувствовал себя дома.

Мягкое тепло выпитого коньяка волнами от желудка пошло разливаться по всему телу. Вадим принялся за картошку.