Саша Камских - Институт экстремальных проблем

— Ты почему ничего не ешь?

— Я после восьми никогда не ем, только завтра сделаю исключение, — Света отрезала себе половинку яблока. — Иначе меня разнесет, как не знаю кого.

— Светка, тебе ли бояться лишнего веса?

— А ты не помнишь, какая я в детстве была? Кто меня называл квадратиком и покати-горошком? Если ты забыл, то я не забыла. Тебе просто не представить, как я это переживала.

— То, что я тебя так называл?

— И это тоже, — Света не стала развивать тему. — Ешь, пока не остыло. Холодная картошка – это не еда. Я пойду сумки разбирать, с утра как приехала, кинула их, так они и валяются.

— Посиди со мной, — попросил Вадим, — я по тебе соскучился. Просто так посиди, хоть пять минут не срывайся с места, расскажи, как съездила.

— О том, как съездила, нужно пять дней, а не пять минут рассказывать. Все отлично, если бы не твой папа, многое было бы гораздо сложнее. Дим, я теперь все знаю, все тебе расскажу подробно.

— Когда?

— Сегодня. Будем пить чай, и обо всем поговорим, — Света потерлась щекой о макушку Вадима. — Доедай, а я займусь сумками.

— Мою не трогай, я сам с ней разберусь.

— Даже не прикоснусь к твоему ридикюлю. Ты туда кирпичей натолкал, судя по весу.

— Это я гантели с собой взял из больницы.

Они еще долго сидели на кухне. Светлана рассказывала о Праге, о других городах Чехии, где она побывала, показывала фотографии.

— В Праге история существует рядом с тобой, по-моему, нигде это не ощущается до такой степени. Там нужно увидеть все: готические соборы, старинные дома с черепичными крышами, вплотную друг к другу стоящие на узких улицах, мощенных булыжником, Староместскую площадь, арки мостов над Влтавой. Можно подняться на Петршин и с башни, которая установлена на этом холме, увидеть весь город, а можно прокатиться на трамвае – отличная получается экскурсия. Я думаю, лучше всего там ранней осенью, мы с тобой обязательно туда поедем! — говорила Света. — Но вообще-то я мало что видела, больше сидела в библиотеках и архивах. Сейчас у меня в голове все уложилось, и я тебе могу рассказать суть дела. Ты не устал еще от моей болтовни?

Вадим засмеялся:

— Я в жизни не встречал такой неболтливой женщины!

— Тогда слушай. Я могу построить лабиринт. Что это такое – не знаю, и, наверное, никто не знает. Ничего вразумительного на этот счет я не нашла, но это и не важно. Главное, что я теперь знаю, как его построить или открыть – некоторые источники утверждают, что лабиринт существует постоянно, нужно только найти вход и суметь открыть его. Лабиринт исцеляет людей, любые болезни, кроме генетически обусловленных, любые травмы, кроме полной потери конечностей.

Вадим просто впился глазами в Светлану.

— Есть два главных условия для прохождения лабиринта. Человек должен быть в состоянии передвигаться самостоятельно, проходить свой путь он будет один – для каждого существует свой лабиринт. Второе условие – не должно быть ничего искусственного ни снаружи, ни внутри – ни одежды, ни каких-либо предметов или приспособлений, ни имплантатов, ни даже зубных коронок и пломб. Иначе в лабиринт просто не войти, он не пустит.

— Ты считаешь, что это реально? Что для меня эти условия выполнимы?

Светлана утвердительно кивнула.

— Титановые скобки и пластины на твоих костях все равно нужно убирать через какое-то время. Больше нет у тебя внутри никакой синтетики или металла?

— Только в зубах несколько пломб и две коронки на штифтах.

— Это не проблема, придется их снять. Что новые зубы вырастут – не обещаю, а дырки вполне могут затянуться. Сложнее первое условие, но и с ним мы справимся. Лабиринт может быть водным, плаваешь ты хорошо. После новогодних праздников я поговорю с Олегом, узнаю, когда можно снимать твою, как ты говоришь, арматуру. Только швы заживут, нужно будет снова начать заниматься в бассейне. Ты должен быть в форме ко дню летнего солнцестояния. А я к этому времени должна найти место, где будет лабиринт. Войти ребята тебе помогут, а выйдешь ты из него сам.

— Света, ты понимаешь, что все это выглядит как фантастика? Как-то очень просто все получается – зашел и вышел, — Вадим был ошеломлен. — Неужели такое может быть? Почему об этом никто не знает? Ты откуда узнала об этих вещах?

— Ты не веришь мне?

— Я верю тебе, я давно на собственной шкуре убедился, что ты всегда оказываешься права, — Вадим потер лоб. — Но все-таки, согласись, что ты рассказала довольно странные вещи. Это как-то связано с йогой? Тогда при чем здесь Чехия?

— Все в мире взаимосвязано гораздо сильнее, чем кажется. В конце концов, это все на одной планете – и Индия, и Чехия, но все гораздо прозаичнее. В Чехии сохранилось очень много, больше, чем где-либо, документов, старинных книг и рукописей. Но прямо нигде не написано: пойди туда, возьми это, сделай то. Если не знать, что ищешь – никогда не найдешь.

— Света, ты-то откуда знала, что искать?

Светлана внимательно посмотрела на Вадима, улыбнулась.

— Я же ведьма, ты сам не раз говорил.

— Зачем теперь ты решила это вспомнить? До сих пор злишься? Не можешь простить меня?

— Нет, что ты! Я совсем не к тому это сказала, чтобы напомнить, как мы ругались. «Ведьма» – значит ведаю, знаю. Ко мне иногда приходит ЗНАНИЕ.

Вадим не отрывал глаз от девушки.

— Сейчас ты решишь, что я психически не совсем нормальна. Не торопись с выводами. — Светлана прикусила нижнюю губу. — Вадим, у меня есть генетическая память. Может, это не совсем точное определение, но я именно так называю это явление.

— Света! — Вадим осторожно взял ее за руку и с беспокойством заглянул в глаза.

— Я так и знала, — грустная улыбка промелькнула на лице. — Ты считаешь, что я, вежливо говоря, переутомилась. Выслушай меня, пожалуйста. Да, это отклонение от нормы, но не психическое расстройство.

— Да что же это такое, ты можешь толком объяснить? Откуда это взялось?

— Мне передалась, не знаю, каким образом, память моих предков, не могу сказать точно на сколько поколений. Чем дальше от нашего времени, тем менее четкая и полная картина мне открывается. Родительская память наследуется только до момента зачатия, видимо, это каким-то образом связано с передачей генетической информации, поэтому я и называю такую память генетической.

— Света, я ничего не понял! — В голосе Вадима было самое настоящее отчаяние.

— Во мне живут воспоминания моих родителей до того момента, как они меня зачали, бабушек и дедушек с обеих сторон – до момента зачатия моих мамы и папы. И так далее.

— Хорошо, Светлаша, хотя ничего хорошего я во всем этом не нахожу, допустим, это я понял. Но скажи, как это все умещается у тебя в голове – десятки и сотни людей, как ты можешь со всем этим сосуществовать? Как ты различаешь, где чья память?