Саша Камских - Институт экстремальных проблем

Месяца через полтора после событий в театре Илья неожиданно встретил на рынке парня, который был охранником у того самого «обиженного» спасателем бизнесмена. Сергей с двумя мужиками бомжеватого вида разгружал машину с роскошной капустой, за которой сразу выстроилась немалая очередь. Илья удивленно разглядывал парня, а тот, поймав его взгляд, сначала хмуро покосился на него, но затем, узнав, едва заметно улыбнулся и пожал плечами. Дождавшись окончания разгрузки, Илья подошел к Сергею, и они познакомились поближе, сидя в рыночной забегаловке и потягивая на удивление приличное пиво.

— Поперли меня с работы – не обеспечил неприкосновенность той свинье, — Сергей говорил с легкой даже улыбкой, но глаза смотрели сумрачно, без намека на веселье. — Перевели охранником в его же кабак, жена постаралась, она там администратором работает. Я в том борделе две недели еле выдержал и вообще ушел. Давно хотел это сделать, да все не решался, так что не думай, никаких претензий у меня к тебе нет. Теперь ищу работу, а пока здесь перебиваюсь – нужно семью кормить. Правда, Татьяна моя в разы больше получает, — совсем хмуро добавил Сергей.

— Да уж, тут-то какие заработки, — Илья понимающе кивнул.

— Не такие и плохие, хозяин деньги каждый день выдает по окончании работы.

— А тебе не противно даже говорить так? — Илья с отвращением повторил: — Хозяин…

— Противно, да пока ничего другого не нашел. — Сергей пожал плечами. — Ни в милицию, ни в охрану больше не пойду, там еще противнее. Здесь, по крайней мере, мужик честный попался – старый узбек, умный, хитрый, себя надуть никому не дает, но и сам никого не обманывает, у него все по-справедливости.

— К нам, в службу спасения, пошел бы? — Илья внимательно разглядывал Сергея. — У нас без хозяев дело поставлено, и командир наш – нормальный мужик.

— А возьмут? — вопросом на вопрос ответил тот. — У меня ни специальности подходящей, ни образования.

— Вообще никаких?

— Да можно и так сказать. — Сергей махнул рукой. — Десять классов закончил, пошел в полиграфический техникум на печатника учиться, год кое-как вытерпел, понял, что не мое это дело, ушел в армию, два года отслужил в десанте. Вернулся, женился, родился пацан – тут уже не до учебы, пошел в милицию, взяли в спецназ, оттуда потом в участковые перевелся. Почти восемь лет, в общей сложности, там отпахал, ушел сначала в банк инкассатором, а потом жена пристроила в охранники к известному тебе говнюку. Это вообще, скажу тебе, не работа.

— Слушай, сможешь завтра подъехать к нам на базу с документами? — Илья объяснил, где они находятся. — Я тебя к нашему начальнику отведу, ты ему должен понравиться. Образование, специальность для него на втором месте, он на человека сначала смотрит.

Черепанову Сергей Томский, действительно, сразу понравился, и, к немалому удовлетворению Ильи, Николай Кронидович зачислил новичка в группу Медведева. Вадим обычно сам старался подбирать себе ребят и к Сергею, определенному к нему «сверху», отнесся настороженно, долго присматривался к нему, но не мог предъявить никаких претензий, кроме одной – уж больно замкнутым, даже угрюмым казался тот. Когда же через два месяца Медведев случайно узнал от Ильи – Сергей больше ни с кем почти не общался – что Томский официально развелся с женой и забрал у нее сына, Вадим прекратил обращать внимание на его сумрачный вид, стал считать его полноправным членом группы и относиться к нему, как к остальным ребятам. Сергей, однако, почти не изменился, продолжая оставаться таким же нелюдимым, как в начале. Только Илья знал, что Томский стеснялся своей, как он сам считал, необразованности, прежней работы, несложившейся семейной жизни и еще непонятно чего, поэтому предпочитал помалкивать, слушая, что говорят другие.

Вот и сейчас Сергей сидел, уставившись в стол, и молча выслушивал, а скорее, пропускал мимо ушей высказывания Меньшикова по любому поводу.

— Некоторые события последнего времени, — Николай Кронидович подошел к главному, — натолкнули меня на мысль, что все это может проистекать от некоторой, скажем так, неуравновешенности сотрудников, неумения справляться со своими нервами. Это дело поправимое, но нужна помощь специалиста.

Спасатели вспомнили Эльвиру, донимавшую их многочасовыми воспитательными беседами, и хором тихо застонали, а Меньшиков, закатив глаза, изобразил полуобморочное состояние и пролепетал:

— О нет! Только не это!

Николай Кронидович сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил:

— Я хочу представить вам нового психолога, который, надеюсь, войдет в состав вашей группы, будет, в порядке эксперимента, работать только с вами, обучая методикам самоконтроля. — Он поднял трубку телефона и попросил секретаршу кого-то позвать. — Впрочем, я оговорился. Правильнее было сказать не «который», а «которая».

В этот момент дверь со скрипом отворилась, а Черепанов, предвкушая реакцию группы спасателей, торжественно произнес:

— Медведева Светлана Александровна! Прошу любить и жаловать!

— Добрый день! — донесся с порога звонкий женский голос.

Светлана была хороша, как никогда. Николай Кронидович наслаждался произведенным эффектом – только Петрович и Антон сохранили спокойствие и сидели, улыбаясь в ответ на улыбку девушки, остальные же были потрясены до глубины души. Середкин побагровел, потом пошел пятнами, у Меньшикова челюсть отвисла от изумления, Денис с Ильей, выпрямившись в струнку, лихорадочно застегивали пуговицы и приглаживали волосы, Сергей сначала мельком глянул на девушку и опять уставился в стол, но тут же снова поднял на нее глаза и уже не мог их отвести. Самый же дикий вид был у командира. Казалось, он увидел призрак и сейчас, как недавно Шурик, только уже не в шутку, будет отмахиваться от этого видения со словами: «Чур меня! Нет! Только не это!»

Светлана улыбнулась, улыбка была адресована одновременно всем и каждому персонально. Николай Кронидович встал, провел девушку через весь кабинет и предложил ей стул напротив командира группы. После этого Черепанов начал представлять членов группы. Светлана внимательно разглядывала спасателей, поднимавшихся со своих мест, когда начальник называл их имена. С их личными делами она уже ознакомилась и теперь пыталась сопоставить сухие строчки казенных форм с живыми людьми.

Усов Антон Борисович, двадцать три года, женат, детей нет. С ним она познакомилась в первые же дни своей работы на новом месте – он зашел в отдел кадров уточнить, сколько дней осталось у него от прошлогоднего отпуска. Что Светлана их новый психолог, Антон тогда не знал и подумал, что ее взяли вместо Маши Мухиной на бумажную работу, и очень скоро она так же, как Маша, выйдет замуж за кого-нибудь из ребят и уйдет в декрет, а кадровик опять останется один среди бумажных гор. Они немножко поговорили, в основном, Светлана расспрашивала Антона о работе, об отряде и об их группе. Антон очень удивился, насколько ловко новая сотрудница ставила вопросы; он в какие-то десять минут рассказал ей обо всем и обо всех больше, чем своей Юльке за полгода совместной жизни. Он даже почувствовал на миг досаду из-за своей болтливости и легкую неприязнь к Светлане, но она так благодарно ему улыбнулась, что все негативные эмоции тут же исчезли без следа. Светлане Антон понравился своей собранностью – сказывалось Суворовское училище, которое он закончил с отличием. Из личного дела она знала, что дальше по этому пути он не пошел, хотя и происходил из семьи военных, а поступил в Горный институт, выучился на инженера по вентиляции, работы по специальности не нашел и два года назад оказался в отряде спасателей. Сейчас Антон сидел и улыбался ей как старый знакомый.