Джон Маэда - Редизайн лидерства: Руководитель как творец, инженер, ученый и человек

С одной стороны, опыт лидерства весьма познавателен, поскольку вы получаете возможность помогать окружающим. С другой — лидерство причиняет боль, поскольку принимаемые вами решения негативно отражаются не только на вас, но и на многих других.

Войдя в организацию как агент перемен, я смиренно учился уравновешивать свои мечты и реальность, в особенности реальность, представленную экономическим климатом, в котором пришлось действовать. Я обнаружил, что намерения играют огромную роль, и изо всех сил старался хранить верность идеям, которые принес с собой, и идеалам, которыми всегда руководствовался.

Знание своих слабостей делает нас людьми; игнорирование их заставляет верить в то, что мы можем вести за собой.

• Идеи ведут к результату; идеалы — к лидеру.

В 1990-х гг. я выступал на конференции в Ла-Йолле, где представил обычный набор компьютерных трюков, включавший летающую компьютерную графику и взрывающиеся прямоугольники. После презентации я уселся рядом с предыдущим оратором, намного старше меня. Пока аудитория аплодировала, он наклонился ко мне и прошептал: «Ваша работа такая… пустая». Кое-кто из присутствующих услышал эти слова и любезно постарался меня подбодрить: «Он ошибается. Нам нравится ваша работа!» Но я знал, что мой сосед был прав. Погрузившись в мир алгоритмов и абстрактных образов, я, как художник, оторвался от конкретики. Я искал нечто, что могло бы заполнить пустоту в моей работе настоящей сущностью и реальностью.

Во время пребывания в Media Lab меня вдохновляла работа бывшего президента MIT Джерома Вайснера. Во время Второй мировой войны он, молодой физик, принимал участие в так называемом Манхэттенском проекте по созданию атомной бомбы. После войны он посвятил свою жизнь укреплению мира во всем мире и интеграции искусства в науку. Эту историю я как-то рассказал одному сотруднику компании по производству электроники, который заметил, что в определенный момент все крупнейшие лаборатории возглавляли люди, прошедшие войну. Поскольку она оставила неизгладимый след в их душах, эти люди отличались редкой сознательностью, которая, по его словам, все реже встречается у современных лидеров. Это замечание открыло мне глаза на разницу между идеямии идеалами. Идеалы, как компас, постоянно указывающий на сердце, а не на мозг; удовлетворение от жизни не просто живет в вашем воображении, а наполняет вашу душу. В своих работах я свободно выражаю свои идеи; как лидер я стремлюсь жить в соответствии со своими идеалами.

• Поступать правильно важнее, чем быть правым.

Чтобы тревожиться об общем благе, необходимо знать, в чем состоит это благо. Проблема в том, что определяющий фактор хорошего лидерства — словно движущаяся мишень. На первый взгляд работа с чистой технологией и математическими понятиями — очень спокойная. Но даже такая работа несет в себе огромную ценность. Я понял это летом на последнем курсе, когда занимался разработкой программного обеспечения по распознаванию изображений в технологической компании. Мне поручили выявить изображения, которые напоминали танки. Поиск «правильного решения» данной задачи представлялся сложным, но возможным, тем не менее в глубине души у меня зрел более серьезный вопрос: являются ли технологии машино­строения, направленные во вред человеку, лучшим применением моих способностей. Много лет спустя я использовал свой опыт разработки программного обеспечения при создании дизайна для компаний и в персональных художественных проектах, которые имели не «правильный ответ», но «правильное настроение». Имею ли я большее моральное право помогать компаниям в продаже товаров или создавать объекты, которые исчезнут в частных коллекциях, чем работать на военных? Мне до сих пор это не известно.

Во время утренней пробежки по кампусу я регулярно слушаю два самых любимых выступления президента Обамы — знаменитую «расовую» речь его предвыборной кампании и благодарственную речь по случаю вручения Нобелевской премии. В последней речи он говорит о важности ненасильственных методов и дипломатических решений при урегулировании конфликтов. Но при этом, замечает он, насилие в ответ на насилие порой может служить единственным средством разрешения конфликта. Его речь затрагивала необычайно тонкую грань между ответными мерами и местью. Различия между этими двумя понятиями исключительно субъективны и опять-таки не имеют единственно верного решения.

Генеральный директор и президент Банка Род-Айленда и по совместительству председатель правления RISD Меррилл Шерман поучала меня: если в конце дня лидер может сказать, что добрые дела за день более чем на 50% перевешивают плохие, значит, день прошел не зря. Сначала эта сентенция меня удивила, ведь в сравнении с прочими шкалами оценок (где больше 90% — это «отлично», 80% — «хорошо» и т.д.) 50% приравниваются к провалу. Однако теперь я понимаю: эти 50% относятся не к результатам, которых ты достигаешь по заданию организации, — когда целью является 90% или больше, — а к тому, как окружающие воспринимают твои действия в контексте «правильного поведения». Бывает непросто понять, справляешься ли ты с работой, поскольку люди, настроенные против тебя, зачастую просто отбрасывают все позитивное. Но я всегда высоко ценю искренние признания людей, которые поддерживают усилия, предпринимаемые мной ради школы.

• Хороший руководитель должен вовремя остановиться, если его вдруг начнет заносить.

Однажды я работал под началом человека, который отличался неэтичным поведением. Поскольку именно лидер задает тон организации, остальные подражали ему, считая, что это поможет им взобраться повыше по корпоративной лестнице. Мне также довелось работать с начальником, подававшим прямо противоположный пример. Как лидеру ему полагались многочисленные привилегии, от которых он частенько отказывался. Вместо дорогой гостиницы он останавливался в Holiday Inn или разъезжал в стареньком автомобиле вместо корпоративной машины с шофером. Его необычное поведение восхищало многих, за исключением, разумеется, других руководителей, которым очень не хотелось лишаться собственных привилегий. Личное знакомство с различными типами руководителей есть своего рода неформальное образование MBA, которое может получить любой желающий, если удосужится внимательно понаблюдать за окружающим миром. Если вам повезет, то на профессиональном пути вам встретится хотя бы несколько хороших начальников, на поведение которых стоит равняться.

Мне как президенту колледжа по статусу положены определенные привилегии: личный автомобиль (от которого я быстро отказался, поскольку он мне не подходил), президентский особняк (которым я пользуюсь, но плачу за него арендную плату школе и предоставляю его в пользование другим обитателям кампуса) и еще какие-то мелочи вроде членства в частном клубе (он пришелся мне не по душе, и я отказался от членства). В общем и целом я стараюсь придерживаться принципа: привилегии уводят прочь от просвещенности. Подобное убеждение уходит корнями в мое «неожиданное» назначение на пост президента — жизненный опыт, который я не хочу забывать. Полагаю, многие рассматривают привилегии как «заслуженную награду» за нелегкий труд лидера, но я придерживаюсь иного мнения. На собрании в кампусе, проходившем в разгар финансового кризиса, один из преподавателей попросил всех присутствующих «подумать о родителях наших студентов, которым тяжело оплачивать обучение своих детей», о том, что они почувствуют, когда начнут просматривать счета. Этим простым правилом я руководствуюсь каждый день.