Алексей Воеводин - Стратагемы

Через несколько лет, когда подрастает новое поколение, а старое все забыло, – история в новой форме возрождается снова.

Стратагема может использоваться в политике.

Во внутренней политике пальму первенства в использовании стратагемы «Позаимствовать труп, чтобы вернуть душу» держит Коммунистическая партия Российской Федерации. Совершенно непонятно, почему она (партия) так называется. Если сравнить основополагающие, программные документы коммунистов, например, «Манифест Коммунистической партии» и сегодняшние программы КПРФ, то становится совершенно ясно, что название партии используется исключительно для привлечения избирателей, поскольку от коммунистических основ и идей осталось, по существу, единственное – вывеска в виде названия. Не будем вдаваться в теоретические дебри.

Достаточно одного аргумента. Основа коммунизма – неприятие частной собственности на средства производства. Признание частной собственности в качестве легитимного экономического инструмента для коммунистов то же самое, что употребление свиного сала для правоверных мусульман или поклонение сатане у христиан. То есть явление не просто недопустимое, но находящееся в резком противоречии с основами веры и идеологии, вызывающее отвращение. Признание частной собственности – просто издевательство над коммунистической идеей. А Китай нам в этом вопросе – не указ. Там в своё время использовалась та же вывеска для получения от Советского Союза конкретной военной и экономической поддержки. И использовалась эта вывеска очень эффективно, судя по сегодняшним результатам.

Во внешнеполитических процессах стратагема используется для решения различных прикладных задач. Иногда прямо противоположных. Хочешь подтвердить традиционно положительные исторические корни российско-французских отношений – вспоминай о дивизии «Нормандия – Неман», о том, что русские дворяне говорили сплошь на французском языке, и все русские очень любят шампанское, которое первоначально делали в Шампани. Надо Францию наругать, вспомним про поход Наполеона, сгоревшую Москву и французских мародеров. То же самое про Монголию – поставки мяса и тулупов во время Великой Отечественной войны с одной стороны, походы потомков Чингисхана, монголо-татарское иго – с другой.

Иногда не просто заимствуется ярлык или название. Иногда звучание приобретает прямо противоположное первоначальному значение.

Во всём мире прижилось название «Коктейль Молотова», так называют бутылки с зажигательной смесью для уничтожения живой силы и техники противника. Все знают, что это название родилось в ходе Великой Отечественной войны, когда советские бойцы бесстрашно жгли немецкие танки с помощью обычных бутылок с бензином. Тем не менее, не кажется ли вам странным название «коктейль». Ведь это типично «буржуйское» слово и в СССР образца 30–40-х годов XX века его практически не знали.

А почему «Молотова»? Какое отношение министры иностранных дел имеют к танкам и бутылкам? Ведь Молотов был именно наркомом иностранных дел молодого советского государства. Ответ прост. Это словосочетание изначально имеет не советское, а финское происхождение. Именно финны применяли против советских танков бутылки с зажигательной смесью во время войны 1939–1940 годов, которые и получили первоначальное название «Коктейль для Молотова». Вспомните «Пакт Молотова – Риббентропа», который признавал Прибалтику и Финляндию сферой интересов Советского Союза.

Предпринять такие действия, в результате которых противник утратит некоторые свои преимущества: преимущество своего положения, выгодную местность, базы, статус, помощников, ресурсы.

Монголо-татары, скифы, другие степные кочевые племена успешно применяли тактику, основанную на данной стратагеме. Значительную часть их войска составляли легковооружённые воины, которые не могли быть эффективно использованы в рукопашных схватках с тяжеловооружённым противником. Поэтому их тактика заключалась в следующем. Превосходящие силы противника заманивались в глубь территории. Для битвы выбирались большие ровные пространства, на которых возможны манёвры конными воинами. На войско противника накатывались волны всадников, вооружённые луками. В ряды противника летели стрелы, в первую очередь поражались лошади. В непосредственный бой лучники не вступали, а догнать их было очень трудно.

Широко применялось ложное бегство и нападение из засад. Если силы противника были в значительной мере рассеяны и уничтожены, в бой вступали тяжеловооружённые воины. Если противник оставался силён, бой продолжался на следующий день. Противостоять такой тактике было чрезвычайно сложно. Персидский царь Дарий, попытавшийся воевать против скифов, с большим трудом избежал поражения и возвратил своё войско из скифских степей.

Успех русских войск при проведении Куликовской битвы в 1380 году, когда воины Дмитрия Донского разбили войска Мамая, во многом был определён правильным (с точки зрения русских) местом проведения битвы. Монголы бились в тесном пространстве, их тактика, основанная на манёвре, применена быть не могла. Попытка удара с фланга и прорыв в тыл русским были заранее просчитаны славянами, и уже во фланг прорвавшимся татарам ударил засадный полк, что и определило исход битвы.

Данная стратагема широко используется при проведении партизанских действий. Хорошо подготовленные и вооружённые для проведения фронтовых операций воинские соединения зачастую оказываются совершенно неэффективными при проведении борьбы с партизанскими формированиями. Боевики достаточно эффективно использовали такой вид боевых действий, как выдвижение одиночных снайперов к местам дислокации федеральных войск. Снайперы, произведя несколько прицельных выстрелов, покидали позиции, оставаясь недосягаемыми для артиллерии, танков или другого мощного, но неэффективного в данном случае оружия. Навязывание партизанами выгодной им тактики войны сводит на нет видимые преимущества армейских частей и тяжёлых вооружений.

В средневековой Европе иногда практиковался «Божий суд». Когда истину по делу установить было невозможно, стороны могли решить исход дела путём проведения судебного поединка. Проигравший считался виновным. С одной стороны, у правой, но менее социально защищённой стороны, появлялся шанс доказать свои права, независимо от более высокого положения обидчика. С другой стороны, более высокопоставленный обидчик мог выставить вместо себя профессионального бойца, не участвуя в схватке лично. Таким образом, попытка сманить тигра с горы (получить возможность на равных условиях отстаивать свои права) могла окончиться успехом, но могла привести и к новым проблемам – новому тигру на горе в виде поединка с профессиональным бойцом. Подобные правила существовали в некоторых странах и при проведении дуэлей.