Дмитрий Портнягин - Трансформатор 2. Как развить скорость в бизнесе и не сгореть

Более того, я начал считать, что я вовсе не предприниматель. Начал сомневаться в себе. А все потому, что у меня никогда не было подобного опыта. В тот момент некоторые даже хорошие знакомые начали за моей спиной говорить обо мне плохо, что было очень неприятно. С кем-то из них я потом объяснился, с иными дело дошло до серьезных конфликтов. Посторонних же я просто игнорировал. Негатива в таком масштабе я не получал никогда ранее. Ты приходишь на базу, где на тебя работает больше ста человек, и все они смотрят в ожидании, что́ ты предпримешь. «Все понятно, посмотрели очередной ролик на выходных», – проносится в голове.Их друзья наверняка подливали масла в огонь словами типа: «Посмотри, на кого ты работаешь». И вот они смотрят на тебя с немым вопросом: что дальше, каким будет твой ход? Искусство лидера заключается в том, чтобы самому верить в то, что делаешь, и сделать так, чтобы поверили другие.

Я задавал себе один и тот же вопрос: «Неужели сто пятьдесят выпусков моего блога, вся проделанная работа, все, что было написано в первой книге, и мои успешные действующие бизнесы – не достаточное основание для того, чтобы поверить мне?» Неужели стоит увидеть один ролик какого-то восемнадцатилетнего парня, который меня совсем не знает, чтобы сказать: «Точно! На самом деле Портнягин не тот, за кого себя выдает!»

Ты понимаешь, что хейт работает еще и тогда, когда к тебе приходит один из твоих самых крупных рекламодателей и заявляет: «Ребята, у вас сейчас плохие времена, а мы не хотим поднимать вокруг себя шум». Тогда ты осознаешь, что провокация теперь бьет и по твоему кошельку.

Репутация всегда важнее денег.

Твое дело – развивать личный бренд или нет. Но если ты принимаешь решение, что твое лицо будет находиться в центре твоего бизнеса, помни простое правило: ты растешь – растет и твой бизнес, твоя репутация пострадала – и бизнес начинает рушиться. Это прямая закономерность. Один из основных инсайтов, которые я получил за время истории с хейтом, – то, что не все бизнесы должны зависеть от личного бренда. Параллельно нужно строить компании, успех которых не будет зависеть от твоего имени, как некую подушку безопасности, которая в сложные времена поможет тебе выжить.

Самое ужасное, что происходит, когда начинаются вбросы порочащей твою честь информации, – это разочарование молодежи. Негатив стирает из памяти ребят все хорошее, они снова возвращаются к мысли: «Наверное, я все-таки буду сидеть там, где я сижу, это и есть моя жизнь». Хейтеры подорвали веру десятков тысяч человек, которые смотрели «Трансформатор» и начинали предпринимать какие-то шаги в направлении собственного дела. А ведь многие из них только научились читать бизнес-книги, менять свое окружение, заниматься саморазвитием и пробовать зарабатывать деньги. Мир тех поклонников «Трансформатора», которые поверили, что все возможно, раз паренек из маленького города смог достичь такого результата, и, значит, все реально, – в одночасье оказался разрушен.

Я был настолько раздавлен, что начал допускать ошибки, принимать неверные решения, совершать глупые поступки, забывать про свои цели и про то, что нужно сделать. Я начал отменять встречи, тормозить новые проекты – все подряд. Тогда в одночасье я понял нечто очень важное: я не хочу голословных заявлений, я не хочу оправданий с экрана, не хочу выкладывать скриншоты документов на все мои машины, квартиры и дома, чтобы мне поверили. Мне нужно просто показать ту жизнь, которой я жил. Мне нужен билет в Тынду. Я подумал: «Хорошо, если вы ждете ответа, я дам его вам!»

Мы купили билеты для всей съемочной группы и уже приготовились к долгому пути. Сначала десять часов самолетом до Благовещенска, потом еще двенадцать – поездом до Тынды. Сидели до глубокого вечера и обсуждали, что́ мы там будем снимать. На листе бумаги, который лежал передо мной, я выписывал значимые для меня адреса и имена людей.

Тында – это город-капкан, своего рода район № 13. [2] Отсылка к криминальному фильму Люка Бессона «Тринадцатый район». Если ты не заставишь себя как можно раньше уехать оттуда, ты останешься здесь навсегда и вряд ли чего-то добьешься. У меня очень неоднозначное отношение к Тынде: с одной стороны, это город, где я родился, с другой – я знаю, что это место, в котором человеку практически невозможно расти и развиваться. Место, где люди пропадают. «Википедия» рассказала мне, сколько там жителей сейчас и сколько человек каждый год уезжает оттуда. Только за последние десять лет город покинули почти пять тысяч человек, что для Тынды является достаточно большой цифрой. Население города уменьшается и по другой причине – преждевременные смерти. Некоторые мои друзья детства отсидели в тюрьме, кто-то спился, кто-то умер: один утонул в ванне, другой скончался от передозировки. И все они друзья моего детства. Я до сих пор отлично помню каждого из них. И вот он я, живой пример другой судьбы – человек, который когда-то сделал выбор и уехал из этого города. Хоть мне там было хорошо и комфортно, как и всем остальным, – потому что я, как и они, просто не знал другой жизни.

А выбор у меня тогда был небольшой: пойти учиться в железнодорожный техникум, куда поступили все мои друзья, и стать помощником машиниста, получать тридцать тысяч рублей в месяц, что считалось очень высокой зарплатой (моя мама зарабатывала гораздо меньше), или уехать в неизвестность. Остаться с друзьями в родном городе при высокой по здешним меркам зарплате или ехать в никуда, в другой город, пытаться поступить в университет, и неизвестно, что и как там дальше сложится? Я хотел донести до своей аудитории, что моя жизнь провинциального парнишки тогда казалась мне вполне классной, за исключением того, что она была напрочь лишена возможностей. По крайней мере, их было явно меньше, чем у многих других, кто родился в лучших местах.

Я начал думать, что можно было бы показать из тех мест детства, которые еще не были закрыты, как, например, моя школа, и не разрушено, как первый контейнер, в котором когда-то начинался «Транзит Плюс».

Может быть, нашу квартирку в пятиэтажном панельном доме на окраине города рядом с лесом? Обычный двор, рядом детский сад и школа, магазин. Такая маленькая самодостаточная экосистема, из которой можно было вообще не выходить. Позже мы эту квартиру продали соседям. Я до сих пор помню их по именам. В моем детстве соседи были почти членами семьи. К ним можно было зайти что-то перехватить: яйца, соль, муку. Все друг у друга занимали деньги. Мы, подростки, регулярно тусовались в подъезде: курили, пили пиво, щелкали семечки. Обычно мы брали три баллона пива и пачку «Кириешек» на шесть-восемь человек. Рисовали на стенах подъезда ключами что попало, писали матерные слова, прожигали спичками черные пятна на потолке. Вот я и решил, что можно постучать в дверь своей когда-то родной квартиры. Представил, как бывшие соседи, а теперь ее хозяева, удивятся и обрадуются. Хотя это не точно.