Дмитрий Портнягин - Трансформатор 2. Как развить скорость в бизнесе и не сгореть

– Но вы же не будете мне диктовать, как и что снимать? – с опаской поинтересовался я.

– Нет, конечно! Снимайте все, что сочтете нужным и интересным. Правда, есть несколько ограничений. Мы вам дадим список, что нельзя снимать в целях обеспечения безопасности военнослужащих. Например, номера машин и военных самолетов, все виды вооружения. Запрещается разглашать настоящие имена военнослужащих, военных летчиков, – перечисляла она.

Через некоторое время нам назначили дату вылета, но затем неожиданно отменили. Ситуация в Сирии обострилась, и мы не смогли тогда поехать. Минобороны надолго замолчало. И вдруг во время моей командировки в Екатеринбург они позвонили и сообщили, что вылет послезавтра. Время пребывания – всего одни сутки, больше нельзя. Случилось вот что: в Сирию направлялся военный борт, к которому присоединили журналистов и мою команду. Я тут же связался со своим партнером по Transformator Travel Борисом Пустовойтовым. С ним всегда надежно и спокойно, у него все четко: билеты, время, напоминания. А я настолько непунктуальный раздолбай, что мне просто необходим человек, который делает все строго по плану и держит всех участников поездки в тонусе.

Со мной полетел оператор Джони, фотограф Максим и мой друг Игорь Мгеладзе. Когда я рассказал Игорю, что лечу в Сирию, он воскликнул: «Попробуй только не взять меня с собой!» Однако сделать глубокий репортаж о Сирии нам, к сожалению, не удалось. Одних суток для полного погружения в среду мало. Я хотел подробно снять Алеппо – то самое место, где шла война. В планах было три больших интервью с местными жителями, а получилось пообщаться буквально три минуты всего с одним торговцем. Мне сказали: «Все, у нас самолет, пора ехать назад, иначе потом будет сложно». Из-за этого я очень расстроился. Моей задачей было снимать обычных сирийцев, их жизнь после войны. Хотел, чтобы они рассказали, что здесь случилось на самом деле.

Мне не было страшно там, в этой стране. Зато я очень боялся, когда мы летели над Сирией на военном грузопассажирском самолете. У меня не было доверия ни к экипажу, ни к происходящему вообще. Ситуации, в которых я ни на что не могу повлиять, всегда на меня так действуют.

На борту мы обсуждали обстановку: кто с кем воюет и за что. Конечно, это были досужие разговоры, не более того. Чтобы по-настоящему разобраться в таком конфликте, надо прожить там месяца три или даже полгода. Эти мысли я адресую всем «военным экспертам» и «политическим аналитикам» (именно так, в кавычках!), которые говорят о войне, не прожив ее изнутри мало-мальски ощутимое время. А война – очень сложная штука. Воюют в Сирии все. На поле битвы разные государства, бандформирования, частные компании, религиозные фанатики, беженцы…

Бывает, что муж состоит в ИГИЛ, а жена работает в правительстве. Они встречаются дома, спят и едят вместе, воспитывают детей, а потом ходят «на войну», как на работу.Непонятно, кто чьи интересы представляет. Местные жители рассказали нам о том, что сирийские военные грабят своих же граждан и частенько избивают их. Что происходит с беженцами – вообще ужас. В этой страшной истории надо как следует разбираться, поверхностно пройтись здесь не получится. Поэтому я не даю никаких комментариев. Что лежит внутри конфликта – не мне судить. Как я и сказал в начале сирийского выпуска, «к политике мы не имеем никакого отношения, я просто показываю жизнь, как она есть».

Тогда в Сирии я понял, что люди могут привыкнуть ко всему. Я видел превращенный в руины город, в котором живет три с половиной миллиона человек. Я смотрел на людей, которые уже привыкли к такой обстановке. Меня поразили дети: они бегали, смеялись и играли среди развалин. И принимали это как само собой разумеющееся, как норму. Я чувствовал висевшее в воздухе ожидание, что скоро все это закончится и наступят хорошие времена. Но когда? Этого никто не понимал.

Каждый занимался своим делом: взрослые ходили на работу, дети продолжали учиться, на улице процветал малый бизнес. Мне было очень грустно смотреть на условия, в которых протекает эта почти нормальная жизнь. Из-за интересов и решений отдельных индивидуумов (политиков, олигархов) страдают обычные люди. Они лишились жилья, близких и перенесли много боли. Это жестоко. На улицах мне встречались дети с опаленными лицами, многочисленные инвалиды, а рядом с ними по дорогам двигались зловещие колонны военных машин.

Война стала для Сирии образом жизни. Я смотрел по сторонам и думал: когда я иногда жалуюсь на свою жизнь, то просто не имею на это право.Все познается в сравнении. От увиденного там у меня сжималось сердце. Мне было больно и обидно. Но в то же время я был счастлив за свою семью, которая не видит всего этого и может жить по-другому. После поездки в Сирию я еще раз убедился, как здорово быть свободным: свободным от негатива в любой его форме, будь то война или банальный хейт.

То, что я делаю, сильно влияет на развитие предпринимательства среди молодежи. Я мощно раскачиваю этот процесс сам, без чьей-либо помощи. Так же я отношусь и к конкуренции. Я раскачиваю рынки, играя только на победу, и должен выиграть у всех, кто на них присутствует. Если я что-то создаю, то это обязано стать лучшим.

Я буду менять рынки, создавать что-то абсолютно новое и устанавливать там свои правила. Это, пожалуй, мой третий принцип – быть лучшим всегда и во всем, чем бы ни занимался. Либо я стану лидером, либо вообще не буду на этом рынке присутствовать. Я не пойду туда, где не уверен, что смогу победить.При этом я стараюсь всегда оценивать ситуацию всесторонне, внимательно изучая других игроков.

Если говорить о блогинге, я не чувствовал конкуренции вообще и был уверен, что смогу стать первым в бизнес-тематике. Когда вышла моя первая книга, я заявил, что побью все рекорды. О том, что это абсолютный бестселлер, в книге было написано еще до ее выхода в свет.

Я осознанно выхожу из операционного управления бизнесами, потому что некоторые мои компании и без того лучшие. Конечно, я понимаю, что могу что-то потерять: деньги, эффективность, возможность быстро решить какую-то проблему. Но я готов заплатить эту цену за свою свободу.

Если бы я лично участвовал в работе своих компаний, то они, конечно, были бы еще успешнее. Но я выбрал другой путь ради одной большой цели. Для ее достижения я могу пожертвовать всем, что у меня есть в настоящий момент. В этой связи мне важно мнение авторитетных для меня людей о том, как быть лучшим, как полностью реализовать свой потенциал, фокусироваться только на главном.

Однажды я даже пошел к астрологу, не ради любопытства, а с верой в результат. Этот человек раскрыл во мне дополнительный потенциал и стал ментором, которому я доверяю. Хотя раньше я ни во что подобное не верил. Но друг посоветовал мне обратиться к нему и убедил, что от этого будет польза. Правда, сначала я взбрыкнул: «Да ну, астрология – полная фигня. Кто может что-то рассказать о тебе, о том, что было где-то в прошлой жизни, и предсказать, что будет? Что это за бред! Математика или космос?» Я всегда был жутким скептиком в отношении эзотерики. Но когда я познакомился с Пашей Андреевым, то изменил свое мнение.