Юхан Стенебу - Вся правда об ИКЕА. Что скрывается за успехом мегабренда

Скрытый смысл всех этих баек ясен как божий день: в ИКЕА мы все живем экономно, даже сам Основатель. Конечно, в них также подразумевается, что ваша зарплата будет расти черепашьими темпами, но что в этом такого, если даже Ингвар, который богат как тролль, ничего себе не позволяет.

Начало 90-х гг., IOS AB , «Блосиппан», Эльмхульт.

Ингвар входит в офис после целого ряда командировок. Его прихода ждали. Хотя только начало седьмого утра, в офисе кипит работа. Быть на месте раньше Ингвара, когда он точно придет сюда, для сотрудников ИКЕА дело само собой разумеющееся.

За время его отсутствия вестибюль как-то изменился. А, вот в чем дело… В нескольких метрах от стойки рецепции расположилось кафе с модным дизайном, который мог бы украсить любой офис в любом большом городе. Симпатичные столики и барная стойка из черного, покрытого лаком дуба.

Ингвар взрывается. Решительным шагом идет мимо рецепции, поворачивает налево и пунцово-красный от злобы без стука входит в кабинет генерального директора. Вы думаете, разнос был учинен в кабинете? Ничего подобного! Ингвар берет Янне Чельмана за шиворот и тащит его к новому кафе в вестибюле. И уже тут, перед сотрудниками и посетителями, отчитывает его несколько минут.

Но что, собственно, произошло? Ошибка Янне заключалась в том, что в скучной закусочной, которая там была прежде, он поменял мебель на мебель ИКЕА нового образца. А Ингвар же счел, что священный вход в IOS стал слишком роскошным, и тем самым ассортиментная компания перестала подавать хороший пример остальному миру ИКЕА.

Я не был свидетелем этому, но уверен, что разнос действительно имел место, поскольку мне рассказывали это очевидцы, которым можно доверять. А вот что у гендиректора был кабинет на нижнем этаже слева, я не уверен.

Аэропорт во Франкфурте-на-Майне, начало 1990-х гг.

Пожилой человек входит в самолет через переднюю дверь вместе с сотней других пассажиров. Чтобы попасть на свое место в хвосте, он должен пройти через бизнес-класс. Внезапно пожилой пассажир, то бишь Ингвар, видит знакомое лицо. Это один из высших руководителей ИКЕА, который, ухмыляясь, сидит в роскошном кресле. Ингвар вежливо здоровается и продолжает идти в конец самолета. Обещанной карьере пришел конец.

Пожалуй, самый сильный метод ИКЕА внедрять свою культуру по всей организации – это рассказывать байки. И большая часть их выставляет Ингвара чудаковатым скупым дядей.

Магазин в Евле, 1988 г.

Уже в шесть утра Ингвар и его помощник входят в магазин через погрузочный отсек и начинают обсуждать проблемы, которые накопились у работников склада. Проверяют, нет ли в прибывших контейнерах незаполненного пространства (контейнеры должны быть забиты товаром до отказа), и ругают поставщиков из Азии, которые пренебрегли этим правилом.

Через час с небольшим наконец появляется директор магазина со взъерошенными от сна волосами.

– Как мило, что ты тоже решил прийти, Калле, – сдержанно роняет Ингвар.

Можно начинать обход магазина. Все бы ничего, но в отделе, где продаются изделия для кухни, Ингвар останавливается и принимается критиковать презентацию товара. Черстин, начальник отдела, сперва молча слушает критику Ингвара, но потом резко прерывает его разглагольствования, ссылаясь на свои собственные соображения. Все присутствующие не находят себе места, они ведь полдня раскланивались, повинуясь указаниям Ингвара, а тут вдруг Черстин осмелилась возразить. Ингвар весь засиял, словно получил прилив энергии. Они с Черстин переругивались еще довольно долго. В конце концов Ингвар начал расхваливать Черстин за то, что она научила его представлять товары этого отдела, и многому другому.

Впервые я услышал эту историю в 1992 г. от коллеги Калле Петтерссона, который слишком рано ушел из жизни. Калле – тот самый директор магазина, если вы помните.

Подвал гостиницы, Эльмхульт, конец 1980-х гг.

Все выглядели измученными, но обсуждение продолжалось. Единственный, у кого был ясный взор и кто полностью владел ситуацией, был Ингвар. Не было такого вопроса, который казался бы ему незначительным. В начале вечера гостиница предложила отведать смоландских сосисок с пивом, и с тех пор они ничего не ели, хотя перевалило за полночь. Похоже, Ингвара не интересовали ни время, ни любая другая человеческая потребность. Сидя в окружении директоров шведских магазинов, он говорил, говорил и говорил.

Ровно в два часа ночи помощнику удалось прервать поток его красноречия. Все встали и начали расходиться, когда Калле, директор магазина в Евле, поворачиваясь к помощнику, сказал:

– Наконец-то можно пойти поспать.

– Да, считайте, что вам повезло, а мы с Ингваром через четыре часа начнем работать.

В период работы Бенгта Ларссона в ИКЕА, вплоть до 2001 г., о нем ходило невероятное количество историй, связанных с его епархией, включавшей магазины по всей Европе, за исключением России. Ларссон, без сомнения, оказывал огромное влияние на людей из своего окружения, и с помощью россказней о нем создавалась культура в культуре.

Смысл чаще всего сводился к тому, каких фантастических результатов достигает Бенгт, проявляя разные стороны характера. В этом отношении Кампрад был гораздо более банальной фигурой, поскольку в основном люди любили поговорить о его скупости. Наверняка сияние Ларссона резало Ингвару глаза, поскольку больше всего он хотел, чтобы свет прожекторов был направлен на него самого.

Гостиница в Эльмхульте, конец 1980-х гг.

Это случилось на празднике. В одном из помещений молодежного лагеря были накрыты длинные столы цвета американского флага, разыгрывались скетчи, произносились речи, все маршировали по залу под барабаны и, конечно, угощались.

Вестибюль гостиницы в Эльмхульте был забит до отказа. Люди сидели везде – на стульях и на полу. Некоторые стояли. В зале царила благоговейная тишина, хотя собравшиеся напоминали причесанных мокрым гребнем школьников, которым свойственно галдеть. Впереди на стуле восседал Бенгт Ларссон, держа в руках открытый роман. На своем тягучем южносконском диалекте, жестикулируя и подпуская драматизма, он читал вслух «Каллокаин» Карин Бойе.

Насколько я понял со слов очевидцев, в зале собралось все руководство розничной торговлей в Швеции плюс директора и начальники отделов магазинов, которые явились сюда в приказном порядке. Что бы Бенгт ни делал, это не подвергалось сомнению. И он даже мысли не допускал, что большинство будут смущенно ерзать на стульях из-за выходки своего претенциозного начальника. Отсутствие самокритики иногда делало Бенгта Ларссона просто невыносимым.