Array Автор - Book

— Сир? — Ларрак показал вверх штандартом Королевской Гвардии, и одновременно с тысяч уст сорвался нечленораздельный возглас. На дальней окраине города, где темные уступы Великой Пирамиды Миэрина в восемь сотен футов высотой подпирали беззвездное небо, там, где раньше стояла гарпия, вспыхнуло пламя. Желтая искра блеснула на вершине пирамиды, моргнула и исчезла, и на мгновение сир Барристан испугался, что ветер задул ее. Затем огонь вернулся — ярче, свирепее, пламя полыхнуло желтым, красным, оранжевым, поднявшись и разрывая мрак. На востоке среди холмов брезжил рассвет. Теперь вопила уже тысяча людей, а еще тысячи глядели, указывали пальцами, надевали шлемы, тянулись за мечами и топорами. Сир Барристан услышал лязг цепей — опускная решетка поднималась, и вслед за ней заскрежетали огромные железные петли ворот. Время пришло.

Рыжий Ягненок протянул Барристану крылатый шлем. Барристан Селми надел его на голову, пристегнул к воротнику, снял щит с седла и пропустил руку под ремни. Воздух пах до странности сладко — ничто не заставляет чувствовать себя настолько живым, как близость смерти.

— Да защитит нас всех Воин, — сказал он своим ребятам. — Трубите атаку.

Его внутренности сжимаются от волнения, когда он проезжает в ворота. Он знает, что это ощущение пройдет, когда время замедлится в хаосе сражения. Лошадь Дени легко обгоняет его соратников и остальную кавалерию; Барристан рад этому, потому что он намерен опередить Вдовца и нанести первый удар. Юнкайцы совершенно не готовы, и Барристан приближается к Ведьме — самому большому требушету. Вороныбуревестники издают боевые кличи: “Даарио!” и “Вороны-буревестники, летите!”

Барристан думает, что никогда больше не будет сомневаться в доблести наемников.

К тому моменту, когда организовывается хоть какая-то защита, между лошадью и юнкайскими легионами остается лишь тридцать ярдов. Воздух наполняется стрелами.

Оруженосец ворон-буревестников убит, а болт пронзает щит Барристана. Раздаются три сигнала рога, и бойцы из ям выходят из ворот вслед за авангардом.

Барристан оборачивается, чтобы увидеть бойцов из ям. Их около двух сотен, но шумят они как две тысячи. Выделяется одна женщина, на которой не надето ничего кроме ножных лат, сандалей, кольчужной юбки и питона. Барристан несколько шокирован и, наблюдая, как прыгают ее груди, думает о том, что этот день определенно станет ее последним. Бойцы из ям кричат, в основном, “Лорак!” и “Хиздар!”, но некоторые выкрикивают “Дейенерис!” Ларраку в грудь попадает стрела, что привлекает внимание Барристана, но оруженосец высоко держит знамена и отбрасывает ее.

Барристан добрался до Ведьмы, но гискарский легион в составе шести тысяч человек выстроился, чтобы защитить огромный требушет. Легион выстроен в шесть рядов — первый ряд стоит на колене и направляет копья наружу и вверх, второй ряд стоит и направляет копья наружу на высоте талии, третий ряд направляет копья на высоте плеч. У остальных — небольшие метательные копья, и воины готовы выступить вперед, когда их товарищи падут.

Барристан знает, что мейстерская цепь сильна настолько, насколько сильно ее самое слабое звено. Он определяет, что из его нынешних врагов слабейшие — юнкайские лорды.

Определнно слабее, чем легионы рабов. В частности, Барристан нацелен на Маленького Голубя и его цапель. Рабы, выбранные для того, чтобы быть цаплями, были чудовищно высокими и до того, как их поставили на ходули. Они носят розовые пластины, перья и стальные клювы. Но Барристан видит, что они будут ослеплены из-за рассвета, поднимающегося над городом, и, скорее всего, их ряды легко будет сломать. Барристан в последнюю минуту сворачивает от легионов, охраняющих требушет, и направляется к цаплям.

Он отсекает голову одному из цапель, а его парни присоединяются к стычке. Лошадь Дени сбивает цаплю, он задевает троих других, и все они падают. В мгновение ока цапли рассыпаются и убегают, ведомые самим Маленьким Голубем. К несчастью для Маленького Голубя, он запутывается в своих птичьих доспехах и оказывается в руках Красного Ягненка. Маленький Голубь умоляет о пощаде, уверяя, что он достанет большой выкуп. Красный Ягненок отвечает лишь: “Я пришел сюда за кровью, а не за золотом” и разбивет голову Маленького Голубя булавой, забрызгивая кровью Барристана и белую лошадь Дени.

Через ворота начинают маршировать Безупречные, и Барристан видит, что юнкайцы упустили шанс начать эффективную контратаку. Он наблюдает за тем, как убивают легионы рабов, особенно тех, что были скованы цепями и не могли отступать, и размышляет, куда подевались отряды наемников вроде вероломных Младших Сыновей.

Безупречные заканчивают построение за воротами, непреклонные, даже когда один из них падает, сраженный арбалетным болтом в шею.

Тумко привлекает внимание Барристана к заливу, спрашивая: “Почему там так много кораблей?” Барристан вспоминает, что вчера их было двадцать, но сейчас их втрое больше. Его сердце обрывается, когда он делает вывод, что это, видимо, прибыли корабли из Волантиса, но затем он видит, как некоторые корабли сталкиваются друг с другом.

Он спрашивает Тумко, чьи молодые глаза видят получше, что за стяги на кораблях.

Тумко отвечает: “Кальмары, большие кальмары. Как на островах Василиска — там они иногда утаскивают под воду целые корабли”. Барристан отвечает: “Там, откуда я родом, мы называем их кракенами”.

Он понимает, что прибыли Грейджои, и его первая мысль: “Бейлон присоединился к Джоффри или к Старкам?” Но потом он вспоминает, что слышал о смерти Бейлона, и думает, не связано ли прибытие кораблей с сыном Бейлона, мальчиком, который был стюардом у Старков. Он видит, что железнорожденные сходят на берег, сражаясь с юнкайцами, и удивленно произносит: “Они на нашей стороне!” Наемники не пришли отражать его атаку, потому что уже были заняты железнорожденными!

Барристан почти уже ликует. “Словно Бейлор Сломи Копье и принц Мэйкар, молот и наковальня. Мы одолели их! Мы их одолели!”

Она проснулась, глотая воздух и сама не зная, кто она и где.

В ноздрях стоял тяжелый запах крови… или это продолжался кошмар? Ей снова снились волки, снилось, как она бежит по темному сосновому бору и за ней – огромная стая, взяв след добычи.

Комната, серая и сумрачная, тонула в полутьме. Поежившись, девочка села в постели и провела рукой по черепу. Отросшая щетина колола ладонь. «Мне надо побриться, пока Изембаро не увидел. Мерси, меня зовут Мерси, и сегодня меня изнасилуют и убьют». По-настоящему ее звали Мерседина, но все ее звали просто Мерси…