Array Автор - Book

«В скольких схватках, в скольких налётах? Сколько городов они взяли штурмом, сколько братьев они похоронили или оставили гнить?» По сравнению с ними Тирион был зелёным мальчишкой, пока еще непроверенным, пусть ему и было больше лет, чем половине в отряде.

Это будет его третья битва. «Выдержанный и высшего сорта, марочный и запечатанный, испытанный воин — вот он я. Я убил некоторых мужчин и ранил прочих, получал раны сам и выжил, чтобы поведать об этом. Я возглавлял атаки, слышал, как кричат моё имя, рубил бо ?

льших людей и лучших, даже урвал несколько глотков славы… разве это не было отменное роскошное вино для героев, и разве я откажусь от еще одного глотка?» Однако, несмотря на всё, что он сделал и повидал, от перспективы очередной битвы кровь в его жилах стыла. Он пересекал мир в паланкине, гондоле и на свинье, плавал на рабских кораблях и торговых галеях, взбирался на шлюх и коней, постоянно говоря себе, что ему всё равно, жив он или мертв… чтобы в итоге обнаружить, что ему в значительной степени не всё равно.

Неведомый оседлал свою бледную кобылицу и скакал им навстречу с мечом в руке, но Тирион Ланнистер не стремился встретить его снова. Не сейчас. Не теперь. Не в этот день. Что ты за мошенник, Бес. «Ты позволил сотне стражников изнасиловать твою жену, застрелил отца болтом в живот, затягивал золотой цепью горло любовницы до тех пор, пока её лицо не почернело, но при этом почему-то всё ещё считаешь, что заслуживаешь жить».

Пенни уже была в своей броне, когда Тирион скользнул обратно в палатку, которую они делили. Она годами облачалась в деревянный доспех ради своего потешного выступления; настоящие доспех и кольчуга не так уж и отличались, стоило освоить все застёжки и пряжки. И хотя сталь отряда была мятой здесь да ржавой там, поцарапанной, испачканной или бесцветной, это не имело значения. Чтобы остановить меч, сгодится и такая.

Шлем был единственной частью облачения, которую она не надела. Когда он вошел, она подняла взгляд.

— Ты не в броне. Что происходит?

— Обычные вещи. Грязь и кровь, героизм, убийство и гибель. Одно сражение идет в заливе, другое под стенами города. Куда бы юнкайцы ни повернули, перед ними будут враги. Ближайшая схватка пока ещё в доброй лиге отсюда, но скоро мы окажемся посреди неё.

«На одной стороне или на другой». Младшие Сыновья созрели для очередной смены хозяина, Тирион был в этом почти уверен… однако существовала великая пропасть между «уверен» и «почти уверен». «Если я неверно оценил своего человека, мы все пропали».

— Надевай шлем и убедись, что все застёжки сомкнуты. Я снял свой однажды, чтобы не утонуть, и это стоило мне носа, — Тирион указал на свой шрам.

— Сначала мы должны одеть в броню тебя.

— Как хочешь. Сначала безрукавку. Варёную кожу с железными наклёпками.

Кольчугу поверх, затем латный воротник, — он оглядел палатку. — Здесь есть вино?

— Нет.

— У нас оставалась половина бутыли после ужина.

— Четверть бутыли, и ты её выпил.

Он вздохнул.

— Продал бы свою сестру за чашу вина.

— Ты бы продал свою сестру и за чашу конской мочи.

Это было так неожиданно, что заставило его громко рассмеяться.

— Моя склонность к конской моче так известна, или ты просто встречала мою сестру?

— Я видела её только в тот раз, когда мы разыгрывали турнир для юного короля. Грош подумал, что она прекрасна.

«Грош был малорослым мелким подхалимом с дурацким именем».

— Только дурак поскачет в битву трезвым. У Пламма должно быть немного вина. Что, если он умрет в битве? Было бы преступлением потратить его впустую.

— Помолчи. Мне надо зашнуровать эту безрукавку.

Тирион пытался, но ему казалось, что звуки боя становятся громче, и его язык не желал сидеть за зубами.

— Кисель хочет использовать отряд для того, чтобы отбросить железнорожденных обратно в море, — слышал он себя, пока Пенни одевала его. — Лучше бы он направил всю свою кавалерию на евнухов, на полном скаку, прежде чем они отойдут на десять футов от ворот. Послать Кошек на них слева, нас и Гонимых Ветром справа, разорвать на части их фланги с обеих сторон. Человек к человеку, Безупречные не хуже и не лучше любого другого копейщика. Опасными их делает дисциплина, но если они не смогут сформировать стену копий…

— Подними руки, — сказала Пенни. — Вот, так-то лучше. Может, это тебе следует командовать юнкайцами?

— Они используют солдат-рабов, почему бы не воспользоваться рабомкомандиром? Впрочем, это испортило бы состязание. Это всего лишь партия кайвассы для Мудрых Господ, а мы — фигурки, — Тирион склонил голову набок в раздумьях. — В этом они с моим лордом-отцом родственные души.

— Твоим отцом? Что ты имеешь в виду?

— Я только что вспоминал мою первую битву. Зелёный Зубец. Мы сражались между рекой и дорогой. Когда я увидел, как разворачивается войско моего отца, помню, я подумал, как оно прекрасно. Как цветок, раскрывающий лепестки солнцу. Багровая роза с железными шипами. И мой отец! О, он никогда не выглядел столь великолепно. На нем была багровая броня и тот огромный плащ, сделанный из золотой парчи. Пара золотых львов на плечах, ещё один на шлеме. Его жеребец был величественен. Его светлость взирал на битву со спины того коня, ни разу не приблизившись ни к одному врагу и на расстояние сотни ярдов. Он ни разу не двинулся, ни разу не шевельнулся, ни разу не вспотел, пока тысячи умирали внизу. Вообрази меня взгромоздившимся на лагерную скамейку, смотрящим вниз на кайвассную доску. Мы могли бы сойти за близнецов… будь у меня конь, какая-нибудь багровая броня и плащ, сшитый из золотой парчи. Ещё он был выше, а у меня волос больше.

Пенни поцеловала его.

Она двигалась так быстро, что у него не было времени на мысли. Она метнулась к нему, стремительная, как птица, и прижала свои губы к его.

Столь же быстро это прекратилось. «Зачем? — почти сказал он, но он знал, зачем. — Спасибо тебе, — мог бы он сказать, но она могла принять это за разрешение повторить. — Дитя, я не хочу причинить тебе боль», — стоило попробовать, но она была не дитя, а его пожелания не притупили бы боли.

Впервые за срок более долгий, чем он мог определить, Тирион Ланнистер не сумел найти слов.

«Она выглядит такой юной, — подумал он. — Девочка, в этом она вся.

Девочка, почти хорошенькая, если забыть, что она карлица». Её волосы были тёплого коричневого оттенка, густые и вьющиеся, а глаза большие и доверчивые. «Слишком доверчивые».

— Ты слышишь этот звук? — произнёс Тирион.

Она прислушалась.

— Что это? — спросила она, пристегивая пару разных наголенников к его коротким ногам.

— Война. С обеих сторон от нас и менее чем в лиге. Это резня, Пенни. Люди, оступающиеся в грязи, с выпадающими из них внутренностями. Это отрубленные конечности, сломанные кости и бочки крови. Знаешь, что черви выползают наружу после сильного дождя? Я слышал, они делают то же самое и после большой битвы, если достаточно крови пропитает почву.