Олег Готко - Кешмарики от Иннокентия

Так состоялась первая мутация.

В наше время бесплатной медицины они сдохли бы непременно, но Бог на то и всемогущ, чтобы откачать непутевых. Вид их, однако, Его здорово смущал и из Эдема Он ушел, чертыхаясь и плюясь ядовитой слюной. Змей же, наоборот, несмотря на то, что Адам и Ева на него здорово обиделись, людей в покое не оставляет заботами до наших дней. Пресмыкающиеся - твари, за редким исключением, довольно незлопамятные и поэтому приручить их нет никакой возможности.

Аминь.

ЖИЛИЩНАЯ ПРОБЛЕМА

"Призраки бродят по Европе!.. Помогите!!!"

"Коммунистический манифест-2"

В лунном свете привидение тихо покачивало шторообразным телом. Оно выглядело грустным. Штопанная-перештопанная простыня, заменявшая ему тунику, была покрыта подозрительными темными пятнами, очень похожими на плесень. Чувствовалось, что к нему никогда не приезжала родственница с отбеливателем.

"Да, тяжелые нынче времена, - подумал Степан Криворучко, наблюдая за выходцем с того света. - Разве это жизнь, когда и после смерти ходишь черт знает в чем?.."

- Ну, чего ты там стоишь? Все равно от меня не спрячешься, - нагло заявила полупрозрачная занавеска и поплыла навстречу.

Степа доверчиво, как непуганый зверь, сделал шаг вперед. В свои тридцать восемь он к чертовщине относился довольно равнодушно, особенно в нетрезвом виде. Нужно, кстати, отметить, что и теперешнее его состояние было соответствующим.

- Ты кто? - на всякий случай поинтересовался Криворучко, сделав скидку на возможный оптический обман и изобретательность бомжей. Он хотел знать наверняка, что все это ему не мерещится. Ведь были же случаи, были! То зеленые санитары, а то белые человечки. Насмотрелся Степан на своем веку всякой чертовщины. Что да, то да.

- Сам знаешь, - штора продолжала вести себя, как рассекреченный шпион.

- Привидение-таки, значит, - полуутвердительно-полувопросительно пробормотал он и тут вовремя вспомнил, что при встрече с призраком нужно нажать большим пальцем на глазное яблоко. Если перед тобой самозванец, то должен раздвоиться. Народ врать не станет - у него вековая история.

Криворучко ткнул себя в глаз и взвыл от боли. Простыня не раздвоилась, а глаз разболелся.

- Убедился, Фома Неверующий!

- Дерьмо! - кажется, он ненароком доставил простыне удовольствие и от этого начал злиться.

- Нет, я - привидение, - в голосе звучала неприкрытая гордость, смешанная, правда, с непонятной горечью.

- Чье же это, интересно? - Степан не поскупился на презрение, словно общаться с ним достоин был, как минимум, дух Наполеона.

Ответ его обескуражил. Более того, даже немного напугал.

- Твое.

- То есть... как это мое? - и правда, в такое не каждый поверит. - Это что же?.. По-твоему выходит, что я умер, да?

- Нет еще, - тут привидение душераздирающе вздохнуло, - к счастью.

- Так что же ты тут людей пугаешь? А если бы инфаркт? А?! Я тебя спрашиваю! - Степану полегчало до такой степени, что он даже начал трезветь. - Нет, что же это делается? Всякая проклятая душа будет шляться во дворе моего дома и пугать меня до полусмерти! Ты бы лучше старушкам померещилось! Сплошные сплетни от них.

- Они и так уже одной ногой в могиле, - резонно ответил призрак.

- Что-то я тебя не пойму. А я тебе на кой сдался? Ведь я еще... Криворучко распирало от радости жизни и он, не найдя слов, самовыразился в вопле, - ого-го-го-ооо!!!!

- Это ты так думаешь, - штора вся сморщилась. - Не ори, соседей разбудишь.

- Да и черт с ними!

- Так-то оно так, но ведь с тобой-то я.

Кого-нибудь другого, например, философа эти слова заставили бы задуматься о смысле существования, но только не Степу и не сейчас. Подобные мысли были свойственны ему исключительно с похмелья, когда в кармане ни копейки.

- Да пошло ты... - он умолк. Ругательство в таком контексте явно не звучало.

- Слышь, а почему ты мне все время тыкаешь? - и привидениям, оказывается, свойственно любопытство.

- Да иди ты к чертовой бабушке! - нашел выход из семантического тупика Криворучко.

- Ты должен гордиться, что имеешь дело со мной!

- Тоже мне, Владимир Ильич, мать твою! - черт его знает откуда выскочило на язык это имячко, но на привидение оно оказало совершенно неожиданное воздействие.

Ирреальный дух даже шарахнулся от него и чуть было не перекрестился.

- Откуда ты знаешь?

- Да уж догадался, - самодовольно осклабился новоявленный спирит. Он, конечно, и сам немного обалдел, но виду решил не подавать. - "Знай наших!"

Фантом шмыгнул в кусты и оттуда донеслись булькающие звуки.

- Эй, ты чего там делаешь? - забеспокоился Степан. Если булькает, значит, пьет, а он к таким проявлениям неуважения не привык. - Нет, козел ты все-таки, а не Ильич. Хотя и разницы, конечно, никакой...

Бледная тень выскользнула из зарослей и заискивающе пробормотала:

- Да вот, балуюсь тут звездным эликсирчиком, но, боюсь, не с твоей нынешней физиологией его глотать. Вот помрешь, тогда и посидим.

- И на том спасибо. Я уж тут пока водочкой обойдусь.

- Давай-давай. Если денег не хватает, советую продать квартиру. Попьешь еще с годик, а там уже и эликсирчик не за горами. С циррозом печени он согласуется в самый раз!

- Ну да, стану я крышу над головой продавать! И, вообще, типун тебе... в тебя!

- Да что ты знаешь о крышах-то? - малость заплетающимся языком спросило привидение, затем без предупреждения превратилось в огромный указательный палец и укоризненно покачалось.

- Ну, ты! Не балуй!

- Извини. Понимаешь, мы - привидения, то бишь, неприкаянные души, которых на небо не пускают, а земля не принимает... И вот, возникает вопрос. О, это очень интересный вопросик... И я тебя спрашиваю, куда нам, горемычным, деваться? Ась?

- Ну, на кладбище там, - Степан добросовестно напрягся и даже почесал в затылке, - Или, к примеру, в заброшенные церкви...

- А ты сам когда-нибудь ночевал на кладбище?

- Мой автопилот меня еще ни разу не подводил. - Степан сплюнул.

- То-то и оно. Холод, ветер собачий, тело так и сдувает, так и сдувает привидение всхлипнуло и у Криворучко тоже на глаза навернулись слезы.

- Да тебе ли об этом беспокоится? У тебя же целый Мавзолей!

- Пфф, очень весело с покойником вековать! Никакого, понимаешь, тебе духовного общения... Да и как первый коммунист, я не могу оставить своих товарищей по несчастью - тьфу! - по партии, я имею в виду. А их тысячи, миллионы коммунистов со стажем! Так куда же нам?

- Ну, за бугор, например. Там же Карлы Марлы всякие... Должны поддержать!

- Ага, со свиным рылом да в калашный ряд. Там у них, конечно, очень здорово. Легенды, родовые замки и нашего брата ценят, потому что понимают каждый может оказаться между небом и землей. Высокая культура страха и уважения фамильных грешников. А у нас?

- А что у нас?