Роман Чухин - Настоящий сказочный

Придумать что-нибудь! Hо обещания Шурке показать лес не мог я не сдержать. Он впереди поехал, я за ним. Сначала по-обычному, потом медленней и медленней: В ноге левой у меня что-то неладно стало, коленка заныла: Я ему: "Шурка, подожди!" "Hе успеваю!" А он:

"Догоняй, деда!" "Я недалеко!" И потерял я его из виду: Так и потерял: Крикнул - нет ответа, и тишина кругом - ни звука не слышно. Испугался я, занервничал, бросился вперёд по лыжне и вскоре остановился с тревогой в сердце: от наезженной большой лыжни в сторону отходила неловкая детская: неуверенная: Hу, думаю, уедет ведь Шурка! Заблудится! Отругал я его тогда и кинулся по новой лыжне. А та всё уверенней и уверенней становилась:

Тут дядя Шура снова остановился и заплакал. Вытерев слёзы, он вытащил последнюю в пачке сигарету и попросил воды. Виктор снял с плиты чайник и взял из дрожащих от нервного перенапряжения рук дяди Шуры пустую чашку. Он не успел дослушать рассказ до конца, но концовка его уже почти не интересовала. Скорее всего он и не хотел её услышать. Картина была предельно ясна: заблудившийся шестилетний мальчик - не смог найти дорогу домой - замёрз в лесу:

И дед, не успевший вовремя найти мальчонку. Виктор построил чёткую логическую цепочку - сказывались двадцать восемь лет работы в МВД.

Такие случаи уже встречались в его практике: Hо логики в случившемся не оказалось никакой:

- Я не нашёл его, - продолжил дядя Шура. - Лыжня обрывалась и дальше шли следы детских ботинок - маленькие, аккуратные: Дальше полянка: лес, деревья, к которым невозможно подобрать других определений кроме как "сказочные" и "волшебные": искрящиеся на солнце снежные сугробы, ёлки в снежных шубах - всё было слишком нереальным и похожим на сказку: Посреди полянки лежали брошенные лыжи, вероятно, Шурка нёс их в руках. Больше никаких следов не было, и в центре полянки они заканчивались: И я не знаю, что могло произойти!.. Hе смогли его найти и на следующий и на последующий день вызванные спасатели из ППС. Он пропал, исчез, как будто расторился в воздухе: И я до сих пор виню за это себя: Прежде всего себя:

Дядя Шура посмотрел на Виктора с явным вопросом: "Что могло произойти?" В его глазах уже не было ни малейших признаков бывших глаз, тех которых Виктор знал прежде, глаз которым можно было позавидовать, глаз переполненных жизнью: Сейчас они отражали жгучую боль и тревогу, и Виктор понял, что в начале вечера не достаточно внимательно посмотрел на эти глаза. Они уже были такими: Пустыми и бессмысленными:

Для Виктора, который редко встречался со странными и необъяснимыми явлениями в своей жизнью, наполненной логикой и здравым смыслом было очень трудно что-либо ответить Шуре: Он сосредоточенно посмотрел на приятеля и отвёл глаза, уставившись в ab.+. Спрашивать об официальном заключении спасателей было бессмысленно, а других мыслей в данный момент у Виктора не обнаружилось.

Дядя Шура, не дождавшись ответа, в который раз посмотрел на старую пожелтевшую чёрно-белую фотографию на стене. Как будто на ней был вовсе не дедушка в детстве, а шестилетний Шурка, весёлый и беззаботный на берегу реки: чёрный от яркого летнего солнца с наточенными палками в перьях:

- Знаешь, Виктор, мне кажется, что он стоял на той полянке, закрыв глаза:

11 декабря 2001 г.