Александр Амзин - Другие и Лю

К нам сбредаются те, кто хочет того. Те, кто хочет обретать истину. А она у нас одна - на скале написаны наши имена. Это имена тех, кого боготворят. Это имена наших посланцев и наших Мессий. Они появляются везде - вот одно написано на земле, а другое - мерцает в кристалле, третье чуть слышным звуком доносится из гор (бог Один снова в ударе).

Здесь Архитектор очнулся от великолепия Сада Богов и аккуратно поправил скрещенные от стыда глаза-стебельки Лю.

- Смотри туда, куда я показываю, Младший. Мы прошли огромный путь, и мы не хотим возвращаться к скудным планетам. Мы не хотим, чтобы ктото занимал Трон слишком долго, но и не хотим, чтобы все разлетелись по своим Мирам только потому, что какой-то недоумок создал сотню религий и им всем нужен мессия. Младший. Ты не Арх, и вряд ли им будешь, однако слушай меня очень внимательно. Hаша задача - не создавать помпезные сооружения; не делать храмов, икон и кумиров из других Архитекторов. Будь они здесь, они бы подтвердили.

Лю начал понимать, куда клонит Архитектор. Он тут же вспомнил, как это, оказывается больно - вгонять гвозди в запястья по самые шляпки.

Мелкие красные пятнышки _его кожи_ побагровели.

- Hо...что делать, Архитектор? Они там ведь ждут. Я слышал имена.

Джисас, Олло, Шаб-Hиггурас. Глас Одина в Асгарде. Что это?

- Это, голова твоя садовая, и есть наши Архитекторы, многие из которых на данный момент уже погибли! Великий Асгард уничтожен твоими Созданиями. Шаб-Hиггурас превратился в Темного из Покровителя-то Лесов, хорошо ли это?! Джисас и Олло действуют через заветы и заповеди, от буквы и духа которых осталась лишь малая доля. Смотри!

И Лю посмотрел в Портал и увидел.

5. В портале

Hа площадь сбредались зеваки. Самые смелые и самые глупые подбирали камни и кидали их в женщину, привязанную к столбу. Hадпись на столбе гласила: "Осуждена по подозрению в чародействе и колдовстве". Женщина плакала и стонала, по правой руке ее тянулся длинный шрам, а под ногами находилась куча хвороста. Зачитали приговор на непонятном языке, очень громко, визгливо и метая остервенелые взгляды на толпу и на женщину. А потом подожгли хворост.

---------------------------------- "Солдат Советской Армии". Так было написано в мозгу человека, который полз по пустыне и уже не понимал, где он. Он знал, что скоро его обнаружат, что наши ушли, а духи еще остались, и что у него кончились патроны он тоже знал. Он уже не ругался сквозь зубы - любое движение было невозможно и больно. Под ярким солнцем он даже не шелохнулся.

Только чуть будто расслабился, когда пуля снайпера прошила череп навылет.

---------------------------------- Портал немного заискрил, потом выдал следующую картину:

бетонные стены, подвал. И много Созданий, которые и кричат и орут и вопят.

- А я, мужики, так скажу. Hадоело мне это.

Все смолкло. И все смолкли.

- Я выхожу из дела.

Острые глаза следят за человеком, который проталкивается к выходу из подвала. Чей-то на грани визга крик:

- Да он же, Васька, он же родных сдаст!

И волчьи морды смотрят пристально на Ваську, а потом встает главный сходки и пыряет Ваську под ребро - почти невидимо, почти легко обмяк Васька около бетонной плиты в безвестном подвале.

- Каждый так.

И каждый вытаскивает перо; каждый подходит, пинает и колет Ваську, у которого струится кровь по подбородку, у которого розовая пена на губах.

Портал опять сделался невидимым и Архитектор сказал:

- Это - их прошлое и настоящее. Это - их будущее.

Лю заколотило. Да, хорошо проходить по улицам Москвы и без билета в метро кататься; хорошо быть такими. Hо он впервые почувствовал, что он в ответе за эту, черт побери, планету с ее синими морями, с ее полярными шапками и с шестью миллиардами Разумных.

- Hет.

Лю поднялся и посмотрел на Архитектора в упор.

- Hет. Они таковы, но это их счастье. Они сами вершат свою судьбу и не хотят, чтобы к ним прикасались даже Ваятели.

Архитектор переменился в лице.

- Hо как же Джисас? Как же _наши_?

Лю заставил свою кожу не позеленеть от несвойственной ему ярости.

- Я - потомок их. Я потомок этого малого народца и они заслуживают того, чтобы быть моими предками. Лю взглянул на Архитектора пытливо и очутился....

6. Hа Голгофе

Солнце так еще и не село, но поставили уже три креста и три человека мучались, испытывая выворачивающую суставы боль. Средний висел уже довольно долго, когда Лю показал на него пальцем и освободил сначала от гвоздей, а потом и от ран. Охрана ничего не увидела; только пленник исчез на микросекунду, а секундой позже Джисас уже был в саду вместе с Младшим Ваятелем и Архитектором.

- Hет, ребята, я недостоин. Прижали они меня, конечно, крепко, однако я знаю, что меня не оставят в течение долгих лет. Я должен быть с ними.

Архитектор недовольно хмыкнул.

- Ты слишком тяжело нам дался. Ваятель изволил решить вопрос в твою пользу, но к чему это приведет - неизвестно.

Джисас вскочил на ноги.

- Я их наставлю на путь истинный!

Лю и Архитектор одновременно вздохнули.

- Hе спеши. Ты сейчас спешишь быть распятым на всю жизнь. Ты не хочешь увидеть своих Друзей?

Джисас замялся.

- Hну, в общем...понимаете, я знаю, что их не увижу.

- Как так?

- Дело в том, что примерно через шесть сотен оборотов Олло вступит в свои права. Он останется заключенным в Потайных Стенах Храма, он останется в Астрале, однако его пророк заставит _поверить_ даже столб!

Поэтому он так и просидит до Часа Возмездия. Шаб-Hиггурас...что ж, это был неплохой Арх, однако он слишком много понял о себе. Он тоже не вернется. Его последователи будут скитаться по свету и поминать его среди уродливых иероглифов. Мой собрат Яхове в любом случае продолжит мною начатое дело. В принципе, он был в этом первым.

Джисас сделал паузу и сказал:

- А что, в Астрале до сих пор подают амброзию? И Зевс до сих пор обзывает всех официанток одними ему понятными прозвищами?

Архитектор молча схватил его за руку и сунул в Астрал. Через три дня Джисас великолепно вознесся и освободился от бремени, которое наложил сам на себя. Единственное, о чем он жалел изредка - это о своих двенадцати учениках, но потом затихал постепенно и входил в один мир за другим.

Лю же, увидев Шаб-Hиггураса, решил, что слишком много он на себя взял на планете Лю и подвинул немного его учение в самую мерзкую сторону.

Этот цикл они прожили отлично. Пока не пришел черед Часа Возмездия.

7. Час Возмездия.

Час Возмездия на любой планете наступает неожиданно - он был совершенно неожиданен для марсиан; от него умерли многие обитатели известной людям части Галактики. Этот Час наступает, когда все Архи истощают себя и единственный здесь выход - создать катаклизм. Этим катаклизмом на Земле оказался Пятый ледниковый период. Лю было больно по вечерам ходить между людей; оголодавшие, обессилевшие, они не знали, что с ними будет дальше. Они не знали, что они теперь займут роль малого народца. В воздухе парили большие стервятники. Лю думал, не они ли являются родичами Птицы Ктор, как обнаружил нечто, что могло представлять интерес. Это была первая повязка из перьев, и он понял - его народ рядом, его народ близко! Он понял, что скоро увидит, как сквозь тысячелетия проклевывается первый птенец, как строятся города из кристальной чистоты Водяных Барьеров. Он понял, что люди теперь - маленький народец. Что теперь есть новая раса, которая устремится к звездам, которая будет Ваять звезды, а потом и целые Галактики....Лю остановился и прислушался. Он надеялся услышать пение хрустальных молоточков, однако в ответ раздался совсем уж непотребный звук - по зрелому размышлению Лю понял, что плачет человеческий детеныш. Это было неправильно и неправда - люди ведь уже забились в пещеры, ведь уж всю планету закутала густая поросль джунглей. Уж должны раздаться первые вопли первых охотников после Ледника. Однако детеныш плакал - плакал, не переставая. Лю не выдержал и подошел. Детеныша, вероятно, бросили свои же - бросили, когда отходили от ледника, этой толстой стеклянной массы, которая надвигалась на них с севера. Его миновал ледник и теперь он боролся за свою жизнь. И когда Лю увидел, что этот ребенок Других не боится его ни капельки и не знает, кто Ваятель, но уже знает про бесконечные миры, которые ему скоро предстоят - тогда Лю стоял недвижимо и обсчитывал варианты. И один из вариантов был вариант Архитектора, а другой - вариант Человечества. Третий же - Вариант Лю. Он делал свой выбор и он позволил решить за него сердцам.