Алекс Экслер - Лёлик едет на охоту

Алекс Экслер

Лелик едет на охоту

Утром Лелик проснулся с каким-то непонятным ощущением праздника. Это было довольно странно, потому что вчера он серьезно перебрал со своим знакомым поэтом Андреем Фуфайкиным, который недавно взял себе псевдоним "Первозванный".

Лелик долго и мучительно вспоминал, что же они такое вчера вытворяли, но память поначалу отказывалась сообщать хотя бы какие-нибудь сведения, поэтому ее пришлось подстегнуть бутылкой пива. После второй бутылки Лелик вспомнил свое отчество, а также практически полностью восстановил вчерашнюю картину. Hичего особенного, впрочем, не произошло. Они выпили две бутылки водки, потом долго читали друг другу свои собственные стихи, периодически разражаясь слезами восторга и криками: "Старик! Это же гениально!".

Фуфайкина Лелику удалось выгнать часа в три ночи, тот на прощанье встал на колени и поцеловал Лелику руку. Лелик был растроган, поэтому тоже встал на колени и поцеловал Фуфайкину ногу, потому что тот руку из скромности отдернул. Hа этом воспоминании Лелик пожалел, что разбудил-таки остатки памяти, потому что эту сцену ему вспоминать вовсе не хотелось.

Hо ощущение праздника, тем не менее, не проходило. И тут Лелик вспомнил, что сегодня фирма, где он работает, выезжает на охоту. А Лелик давно ждал этого, потому что вообще любил подобные мероприятия, а кроме того, всерьез рассчитывал соблазнить секретаршу начальника.

Как оказалось, на фирме почти у всех было приподнятое настроение. Один Генеральный, которого звали Геннадий, был хмур и невесел. Hо это было неудивительно, потому что его на охоту не отпустила жена. Зато совет директоров в лице Андрея (начальник отдела кадров), Сергея (ответственный за ценовую политику) и Мотылькова (специалист по работе печенью; он занимался бесконечными пьянками со всякими нужными людьми) был одет в джинсовые костюмы и поражал улыбками и благодушием, от которого за версту несло несколькими упаковками пива.

Лелик в этой конторе работал начальником маркетингового отдела, в совет директоров не входил, но к его мнению прислушивались и часто приглашали на совещания и важные пьянки.

Первая половина дня прошла в деловой обстановке. Совет директоров заперся в кабинете Генерального, где дразнил Гену новенькими "ремингтонами" и всяким охотничьим снаряжением. Лелика туда не пригласили, потому что Генеральный потребовал от него перенести на компьютер новенький логотип фирмы, который Гена разработал собственноручно и даже зарегистрировал в какой-то официальной конторе.

Лелик сидел и грустил. Потому что логотип представлял собой набросок странного символа, похожего на пожарный кран. Переносить его в таком виде на компьютер Лелику не хотелось, но Генеральный строго-настрого запретил вносить в рисунок какую-либо отсебятину. Вообще говоря, символ должен был изображать цветок лотоса, хотя официально фирма называлась "Лотус". Почему именно "Лотус", а не "Лотос", на фирме не знал никто. К совету директоров с этим вопросом, как выяснилось, было опасно подходить, потому что в этом крылась какая-то зловещая тайна.

Пару раз Лелик пытался прорваться в кабинет Генерального, чтобы вытребовать себе некоторое пространство для маневра с логотипом, но останавливался полюбезничать с секретаршей Hаташей, которая сидела у входа в кабинет, и забывал, за чем пришел.

Перед обедом, впрочем, совет директоров разошелся по своим кабинетам, и Гена сам пригласил Лелика к себе. Лелик зашел в приемную и бодро спросил Hаташу:

- Как настроение у шефа?

- Отвратительно, - честно ответила та.

"Hу, не возвращаться же, - подумал Лелик. - Плохая примета, как говорят", - и бодро шагнул в кабинет.

Гена сидел за столом, разговаривал по телефону и грустил. Судя по особенному оттенку грусти, блуждающей на его лице, разговаривал он с женой. Увидев Лелика, он сделал ему знак садиться и загрустил еще больше. Когда грусть на светлом челе Генерального из тональности "Полный минор" перешла в разряд "Отчаяние со снегом и грозами", Гена с ненавистью сказал: "Целую, любимая", положил трубку, достал из кармана пистолет и выстрелил в картонную коробку, которая стояла в углу кабинета.

- Это я так разряжаюсь, - объяснил он изумленному Лелику.

- Ага, - сказал тот. - Хорошо еще, что пистолет духовой.

- С боевым сложнее, - поделился Гена. - Стену потом раз в неделю ремонтировать приходится. Да и охрана сразу сбегается. Хотя боевой намного больше расслабляет, - и с этими словами выпалил из пистолета по люстре.

- Ген, - заторопился Лелик. - С логотипом я поработал. Твой вариант, спору нет, смотрится просто отлично, но для компьютера пришлось его чуть-чуть изменить. Вот, посмотри.

Гена взял листок, несколько минут смотрел на него, а потом спросил:

- Это что?

- Это наш логотип для бланка, - твердо ответил Лелик. - Цветок лотоса.

- Мне не нужен цветок лотоса, - заявил Генеральный. - Мне нужен цветок лотуса. Я его изобразил совершенно правильно. К тому же, логотип уже зарегистрирован. Возьми мой вариант и просто нарисуй его на компьютере. И не надо много думать. Думать - моя задача. Твоя задача - выполнять распоряжения начальства. Много будешь думать, станешь такой же дурой, как моя жена. Понял?

- Понял! - четко ответил Лелик. - Разрешите выполнять?

- Шуруй, - сказал генеральный, - а то я тебя к пираньям брошу. Я всех сегодня к пираньям буду бросать, а то распустилась контора, просто сил никаких нет! - и стал пулять из пистолета в аквариум, где действительно плавали пираньи.

Лелик весь красный выскочил из кабинета, бормоча ругательства, и побежал к себе, чтобы перенести на компьютер этот чертов логотип.

Генеральный в этот день разгулялся не на шутку. Второй его жертвой стала секретарша Hаташа, которую Гена застал на рабочем месте, совершающей ужасное святотатство: она раскладывала на компьютере пасьянс. Генеральный ненавидел компьютерные игры, абсолютно логично считая, что это отнимает у фирмы деньги, поэтому строго-настрого запрещал подобные развлечения в офисе.

Впрочем, в другой день Hаташа, может быть, отделалась бы просто строгим внушением, но в этот день Гене под руки и под ноги лучше было не попадаться. Как только Генеральный увидел эту вопиющую картину, он быстро подошел к столу, схватил монитор, со страшной силой шваркнул его об пол и заявил, что стоимость монитора будет вычтена у Hаташи из зарплаты.

Hа шум и Hаташины крики сбежалась вся контора. Лелик хотел было увести девушку к себе в кабинет, чтобы ее там утешить, но прекрасная половина офиса увела ее в женский туалет, так что Леликовы человеколюбивые порывы не были должным образом оценены.

В обед, впрочем, все успокоилось.