Кока Феникс - Пепойдека

Попутчик попался из Австралии. Он ехал в Москву жениться. И настроение у него было превосходное. Одно обидно - пришлось тащиться через весь мир пароходами, да поездами. Дело в том, что Карпентьер вeз невесте подарок огромного белого какаду. А с таким багажом по воздуху - никак! Ну да ничего, с таким соседом по купе они вмиг домчат!

Когда они садились в Александрии на паром, тогда уже Пепойдека заметил этого господина. Был он интеллигентного вида, в котелке, в руке его мелькала чeрная трость. Метр Ритмович, игривости ради, взмахнул своей новоявленной гривой и поприветствовал господина. Тот приподнял шляпу и отвесил полупоклон. Пепойдека погладил в задумчивости бородку, закурил и отдался созерцанию красот средиземноморья. И вот - на тебе - они в одном купе! И едут почти до конца вместе! Вот так случай! А не парлевуфрансе ли? Oui. Ну! Oui, oui. Whisky! - пошутил Пепойдека. Но Карп, как он его сразу стал называть, порылся в саквояже и достал пузатую бутылочку.

Какаду покачивался на перекладине, распушив перья, и, казалось, был очень доволен собою. Он как-то вдруг напомнил Пепойдеке его учителя, профессора Гарнитура. К тому же глаза у птицы были в роговых ободках, будто в очках. Метр Ритмович засмеялся, поправил шевелюру, и погладил поросший щетиной подбородок.

Попугай что-то прокричал и пыхтел, раскачиваясь взад-вперeд.

- Кушать просит, - сказал австралия, - сейчас я его накормлю.

Он выдвинул двойное дно клетки. Там лежали красные ягодки, напоминавшие барбарис. Карп кинул попугаю несколько ягодок и накрыл клетку чехлом. На чехле, как на чемоданах туристов, объехавших полсвета, почти не было не покрытого наклейками места. "Вот это путешествуют!" - подумал Пепойдека, но мысли его обратились на себя. Он отметил красующуюся на верхней полке коробочку video, а потом перевeл взгляд на бутылку whisky. Карп разлил по первой...

Без умолку провели они целый день пути, бегали на европейских перронах пить пиво и покупать газеты, шутили с полисменами и заигрывали с хорошенькими девицами. Карп рассказывал об экзотической родине, а Пепойдека не уступал ему в диковинках своего отечества. Словом, как говорится, carpe diem! Под вечер оба были пьяны и свалились, забывшись мертвецким сном.

Однако, под утро Метру Ритмовичу приснился ужасный сон. Лежит он в больнице. И по всему выходит, что это отделение для раковых больных. С виду не похоже, потому что дым стоит коромыслом, в палате человек 25 и все курят. Курит и он, потому что холодно, и вдруг понимает, что их не лечат, а, наоборот, травят табаком, чтобы сами помирали! "Безнадeжные!" - осеняет его. А в коридоре храп, визги, топот. Больные, проявляя неудержимый интерес, бросаются, кто уже как может, смотреть. Бежит и он. И вот пред глазами страшная картина: на линолиуме бьeтся лошадь в агонии, а санитар Серeжа держит над головой плакат, и кричит, чтобы все смотрели. Там нарисована здоровая лошадь, и змея в виде сигареты залезает ей в рот. А со змеиной головки капает в лошадиную пасть капля никотина.

Метр Ритмович закричал и очнулся. "Бросать курить!" - было первою мыслью. "Это знамение!" Потом окликнул своего соседа, но никто не ответил, и он решил хоть потешить глаз латинскими буквами. Взглянул на полку и... обмер - коробки как не бывало! Он вскочил, холодный от страшного предчувствия. Оглядел всe купе, но ни коробки, ни соседа не было. "Ага, - торжественно пробормотал Метр Ритмович, - и этот исчез! Хорошо!" Он дeрнул ручку двери и зацепил стоявшую тут же тросточку, но успел подхватить еe и поставил на место. Тогда попугай проскрипел под чехлом: "Cauchemar!" - Молчи, заорал на него Пепойдека. Но опомнился, посмотрел на себя в зеркало, хмыкнул, поправил волосы и открыл дверь. От проводницы он узнал, что господин Карпентьер рано утром сошeл с чемоданчиком на какой-то станции, и больше не появлялся. Метр Ритмович вернулся в купе. Было ясно как день, что его обнесли. "Но кто? Да кто! Эка загадка! Да, но почему оставил трость и попку? Да не унести было, хоть и паук и паутину искусно наплeл, а лапок-то не восемь, а четыре! Сука!" - подумал Метр Ритмович и загрустил. "Что он скажет Наташе? И как жить, на что?" Но поезд подкатывал к Петербургу. Он молча оделся, подхватил громоздкую, но лeгкую клетку, вонзил пальцы в рукоятку тросточки и растаял в Петербургской метели.

Через несколько времени Пепойдека ввалился в прихожую и топтался на месте, стряхивая снег с башмаков и платья. Наташа выбежала на знакомое фырканье, да так и рухнула, увидев огромного мужика с холeной бородкой и русой курчавой гривой волос. Метраша захохотал и, подхватив Наташку, закружил, зацеловал, втащил в спальню и закричал: "Я соскучился по тебе!" Но она, недоумевая и хмурясь, спросила что с ним. Он объяснил, что это вроде пластической операции, и теперь он будет таким всегда, а ей надо привыкать. "Но я не хочу, - возразила она. - Я любила тебя другого, каким ты был". "Да я такой и есть, как был, только принял свой настоящий вид, который соответствует моему образу жизни и желанию!" - "Не знаю, - сказала она и добавила, - извини, мне надо привыкнуть. Я так сразу не могу..."

Пепойдека списал это на потрясение, и только много позже вспомнил он ту встречу...

А сейчас он рассказывал Наташе о краже. "Господи, какой ужас!" - прошептала она. А он фыркнул, выскочил в прихожую, содрал чехол и внeс блестящую клетку. В клетке сидела огромная белая птица, и, покачиваясь на жeрдочке, не то сипела, не то стонала. Но, когда он опустил клетку на стол, то она взмахнула крыльями и застыла на жeрдочке. "Какой огромный! Не меньше метра!" - Да, метр-то как minimum. Надо измерить". Наташа принесла сантиметр, и Пепойдека протянул его вдоль тела птицы. Оказалось ровно 100. Он ликовал.

Наташа уже почти пришла в себя, но вдруг неожиданно попросила Метрашу принять прежний облик.

- Да, не могу, чудачка! Я же говорю - это как пластическая операция. Это не парик - это растeт!

Наташа заплакала, но был готов славный обед, и она вступила в права хозяйки. Плотно набив своe брюхо, Метр Ритмович вспомнил вдруг про трость, и, тряхнув тяжело головой, вышел в прихожую. Отдуваясь от принятого внутрь, он произнeс: "Кад, у, цей", и, сияя, оперся на тросточку. Потом, сменив ноги лeгким прыжком, завертел еe между пальцами и, играючи, бросил Наташе. Она поймала железку и рассматривала. Работа была шикарная, и, может быть, стоила эта вещь не меньше, чем покраденное video. Вокруг чeрной гладкой и почти зеркальной поверхности тонкими струйками цвета электра ползли к ручке две змеи, и заканчивались бронзовыми подставками для пальцев в виде головок кобр. Каждую головку украшал солнечный диск.

- Это урей - царский символ, - объяснил Метраша. - А этот дядечка с голубой головой - бог Птах и опирается на знаки "жизнь", потом "крепость", а вот "сила". Очень удобный набалдашник.