Алексей Андреев - Жидкое стекло

В зиме есть щели: сквозь лес на окне

продышишь, глядь - мандариновый снег

слетается к лампочке.

Засмотришься - и уже не снег,

а взбитая ветром шерсть на спине

спящей овчарки...

Или вот ещё: иногда

в прицеле раковины вода

свернётся улиткою

и шепчет знакомое "да!... да!..."

в той же манере - как раз когда

я и не спрашиваю.

"Жили-да-были двойняшки-сёстры.

Одна жила в мире странном и пёстром,

другая - в обычном, будничном.

Миры разделяло стёклышко в рамке.

Hо проходя без единой ранки

сквозь тонкую щёлку-трещину,

сёстры могли меняться местами.

С одной вы встречались, когда листали

Льюиса Кэрролла.

Хотите знать, что в это время делала

другая?..."

38.

У окна вагона сидит девушка с пушистыми ресницами. За её спиной - большая папка с рисунками, а из пакета, стоящего на коленях, торчат две кисточки: одна - толстая, похожая на седой бакенбард, вторая потоньше - чёрный хвостик с несмывающимся сиреневым на кончике. Девушка спит, прислонившись к оконной раме; голова медленно опускается ниже, ниже, пока одна из кисточек не коснётся правой щеки - тут девушка, не открывая глаз, снова садится прямо. Потом голова опять кивает, очередное касание щеки кисточкой - и снова назад. Когда вагон встряхивает, кисточки ударяют по щеке спящей сильным, широким мазком; а иногда, не дойдя какого-то миллиметра до их концов, щека как бы передумывает и в последний момент поднимается, так и не коснувшись...

облака

в луже

ближе

дождь

под светофором

снова

зеленеет

взгляд

сквозь капли

на стекле очков

смотрю

как вырастает

мыльный

пузырь

в который дышат

вместе

малыш

и ветер

теплее

с каждым днём

твой голос

на автоответчике

39.

После дождя - лужи на платформе, следы огромных мокрых лап. Дождь ушёл дальше: в той стороне, куда ведут рельсы, висит тёмно-синяя туча, а по ней поднимается от земли половинка радуги. Я оглядываюсь на город, а когда поворачиваюсь обратно - на горизонте, в далекой точке, где сходятся рельсы и радуга, уже появилось и растёт красно-зелёное пятнышко электричка.

Если злишься - рисуй бамбук.

Если счастлив - рисуй ирисы.

Hичего, кроме туши и двух

мягких кисточек, здесь не нужно.

Растирай её, наблюдай

за сюжетами-ручейками:

меч кривой, нежный шёлк - всё вода,

всё стекает в чёрную лунку...

А потом, весь мир растворив,

подними глаза от судзури

и внимательно посмотри,

что осталось, чтоб лечь на бумагу.

Будет день - от бессилья в бою

взвоешь, падая - и увидишь:

пробивают асфальт и встают

за спиной зелёные копья.

А когда на рассвете рука

той, что спит на плече твоём, тихо

шевельнётся - смотри! - три цветка

на окне, как обрывки неба...

Так что не торопись, мой друг.

Растирай свою тушь, а после,

если злишься - рисуй бамбук,

если счастлив - рисуй ирисы.