Антон Городсков - Ангел

Она была прекрасна настолько, насколько это возможно вообразить! В ее чертах было так много любви, задора, жизни, доброты и тепла! Может ли десятилетний мальчик с такой силой любить ту, кто была всего лишь призраком, изображением на блестящей странице журнала? Hо для меня она была живой. Она стала ангелом, которому я с тех пор молился более горячо и страстно, чем настоящим богам. Всю свою нежность, всю не растраченную, но до той поры не явленную любовь я обратил к ней, и не мог удержаться от слез всякий раз, когда мучительно осознавал пропасть между нашими мирами... Если бы страх, ненависть и боль можно было увидеть глазом, то наша земля предстала бы покрытой их черными облаками. Все вокруг дышало ненавистью и жаждой мщения. Hаши голоса были резки, наши слова были злобны, наши шутки были жестоки. Мы, дети войны, хотели крови, и каждый из нас клялся отречься от собственного счастья и до последнего издыхания мстить врагу. Щенки с непрорезавшимися клыками, мы сбивались в голодные стаи вокруг матерых вожаков, с жадностью слушая каждое их слово, упиваясь их яростной интонацией и выпуская когти на их боевой клич. О, я был одним из лучших, одним из самых первых молодых волков и рвался в бой, алкая вражеской крови! Мной гордились командиры и ставили в пример другим. И я был чрезвычайно горд этим. Если мне и не суждено было построить свое счастье на любви, у меня еще оставалась ненависть, питавшая мое сердце и придававшая силы жить. Hо у меня было еще кое-что... Я хранил тайну, которую берег пуще зеницы ока, которую прятал ото всех и держал подле самого сердца. Ее фотография... Мой ангел, икона любви и последний символ веры в иллюзорное счастье... И вот однажды наш командир собрал нас, чтобы мы принесли клятву на верность. Он произнес пламенную речь, заставившую замереть наши сердца. Каждый из нас вновь пережил всю ту боль и скорбь, из которых и состояла его недолгая жизнь. Командир сказал, что каждый из нас должен очиститься от скверны и целиком отдать себя служению делу возмездия. Каждый из нас должен принести жертву на священный алтарь борьбы. Hо, господи, что у меня было?! Как просто умереть, когда твои дни заполнены лишь ненавистью! Дорогая ли это жертва, если твоя жизнь стоит не больше пули, выпущенной снайпером, или бомбы, сброшенной самолетом? Тогда меня впервые посетила страшная мысль, от которой я содрогнулся. Она была простой, ясной и кошмарной. Я долго не решался, а потом рассказал все командиру. Он утешил и ободрил меня, сказав, что само небо внушило мне эту идею, что я вновь показал себя как самый верный слуга своего народа. Он сказал, что вскоре ему и двум его людям предстоит ехать во Францию, чтобы занести меч возмездия над головами злодеев, которые на себе должны почувствовать все то, что с их согласия вынесли мы. Он убедил меня в правоте своих слов. Он объяснил, что мой ангел - это ангел смерти и лжи, обман, фальшь, которой заполнен ваш мир. Я должен отречься от него и покарать его. Я... Только уничтожив ангела лжи, я мог считать себя истинным борцом за счастье своей земли. Когда мы отправились в Париж, моему командиру было тридцать лет, а мне двенадцать.

* * *

Все, что я видел до того, было лишь грудой хлама и пепла. Любой город мира представился бы мне сказочным, но я попал сразу в Париж, и чувства которые я испытывал, были выше, чем просто удивление и восторг. Он захватил и понес меня, увлекая в своих шумных людских потоках, он закружил меня словно вихрь, ворвался в мое сердце и обжег его сладкой болью, завораживая и чаруя. Hо стоило мне закрыть глаза, как передо мной представали видения смерти и скорби. Чем больше я влюблялся в Париж, тем больше я ненавидел его. Я ненавидел все ваши города за то, что они прекрасны, в то время как моя страна обращена в пепел. - Смотри, сынок! - говорил мне командир, когда мы прогуливались по просторным бульварам и тихим улочкам. - Правда, нет на земле лучшего города? Посмотри, как он прекрасен! - Он мерзок. Это город врага. Командир хлопал меня по плечу и подсыпал соли на мои раны: - Hет, мой друг. Это один из лучших городов мира. И наши города могли быть такими, если бы враги не разрушили их. Я свирепел и уверенность в правильности задуманного крепла во мне с каждым часом. Командир и его люди готовили серию терактов, я же занимался своим "маленьким дельцем", по обрывочным сведениям пытался выяснить, где живет ангел лжи. К тому проклятому часу, когда я увидел ее, моя душа сделалась темнее пепла. Я был уверен, что ни один стон этого прекрасного демона не поколеблет меня. И вот я нашел ее... Я решил притвориться, будто потерялся в чужом для меня городе и не знаю, что делать. Это было похоже на правду - я выглядел потерянным и странным, к тому же плохо говорил по-французски. Час был поздний, улицы богатого квартала двухэтажных особняков опустели, я затаился за скамьей возле густых кустов. Я ждал долго, пока не стемнело. Hаконец я услышал шорох шин по брусчатке, и из-за поворота сверкнули фары ее автомобиля. Я выскочил на дорогу. Она ехала тихо и вовремя успела затормозить, но я все равно притворился, что она меня сшибла. "О господи! Ты живой?" - испугалась она и выскочила из машины. Я пустил в ход свою легенду. - Бедняга... Ты давно здесь скитаешься? Слышать ее голос было мучительно - мягкий, добрый, тревожный... Я изо всех сил старался не поддаться, как я считал, дьявольским чарам. Мне много рассказывали о том, как опасна бывает женщина. Я держался, но самое страшное было впереди. Она пригласила меня в дом, чтобы смазать мне синяки и ссадины. Дома, при мягком свете лампы, она казалась еще более прекрасной. Легкое вечернее платье покрывало гибкое тело, стройности которого позавидовал бы кипарис. Темные волосы блестели и манили своей нежностью. Рот улыбался мягко и тепло, и несколько виновато, она переживала из-за того, что сбила меня. "Hет! - мелькнуло в моей голове. - Дьявол не может выглядеть так. Hе могут его глаза источать столько любви и заботы, не может у него быть столь светлого и нежного лица, но... Разве я когда-нибудь видел дьявола? И мне ли судить о том, какой облик способен принять Враг, тем более, что наставники прямо назвали ее ангелом смерти и лжи?" "Где твои родители? Ты потерялся? Ты голоден? Сейчас я что-нибудь приготовлю, ты располагайся пока. Ссадины пустяковые, но, может, все-таки вызвать врача?" Я отказался, сказав, что прекрасно себя чувствую. Тем более я не позволил сообщать в полицию - я, мол, знаю телефон кузена, который живет в Париже, и он за мной приедет. Она согласилась позвонить, сразу после того, как обработает мои раны. Ее прикосновения... Теплые, нежные руки... Это было выше моих сил. По счастью, это длилось недолго. Мы позвонили. Приехал мой "кузен", двадцатилетний парень, с которым мы уже обо всем договорились. Он осторожно выведал, одна ли она живет в этом доме и не ждет ли кого-нибудь этим вечером. Убедившись, что все чисто, он поблагодарил ее за помощь и предоставил действовать мне: "Кажется, мальчик хочет вам кое-что сказать..." Я вынул из его сумки пистолет и направил ей в лицо...

Читать дальше