Anakin Skywalker - Туда и оттуда

— Уймись, дура! — высокомерно бросила ей Лалиевра. — Вот что я вам скажу. Господин мой, повелитель сил бездны и мрака, велит всем задержать и уничтожить чужеземцев, коих ведет проклятый сын погибели Керридан, переметнувшийся к эльфам. Особо проследить за теми, кто будет искать Грааль.

— Это с какой стати ты здесь распоряжаешься? — матушка Гвендайлон выступила вперед. — Тебя ни в одном порядочном ковене не принимают, до чего ты докатилась! А ведь говорил тебе старый Одвин, чтобы одумалась!

— Одвина твоего я в гробу видала! — взвизгнула Лалиевра. — Тоже мне, праведник нашелся! А ковен у меня свой есть, и тебя я в порошок сотру и по ветру развею.

— Вот из-за таких, как ты, люди нас и боятся, — вступила в перепалку Азарика. — Сколько лет прожила, а ума не нажила.

Склочница Лалиевра аж подпрыгнула, и тут заметила Эллен. Изогнувшись в поклоне, Лалиевра приблизилась к ней мелкими шажками, улыбаясь сладко и подобострастно.

— Ах, могущественная госпожа! — проворковала она. — Простите. Я не знала, что вы здесь. Повелитель всюду вас ищет, вам пора вернуться в Замок-над-Бездной.

— Изыдь! — сказала Гвендайлон.

Продолжая сладенько улыбаться, Лалиевра оседлала свое помело, поклонилась на прощанье Эллен и с визгом сиганула в воздух. Ведьмы прислушались — где-то вдали свист и грохот оборвались и послышался всплеск воды.

— Пущай охолонет, стерьва, — злорадно сказала старуха Магда. — Ишь, завела моду шуметь! Всех распугала.

Шабаш продолжался как-то вяло, поскольку ведьмы стали явно сторониться Эллен. Тогда Эллен стала прощаться.

— Хорошие у тебя заклинания, деточка, — изрекла на прощание Магда. — Только в голове непорядок. Ну да прощай, авось еще встретишь своих, они тебя из этого гнезда змеиного вытянут.

Эллен пожала плечами и повернула кольцо с альмандином, сказав мысленно ключевое слово. Мгновенный порыв холода — и она увидела, что стоит в том самом зале, в котором беседовала с хозяином Замка-над-Бездной. Она вернулась.

"Первый выход Мерлезонского балета!"

(фразу завершает стук жезла распорядителя)

Выводок кис черно-бурых проник во дворец…

[В этой адвентюре наши герои отыскивают приключений на свои отнюдь не головы, Гилу предсказывают, что он найдет свою погибель через излишнее потакание дамским прихотям, а надворный советник Курон преследует свои цели…]

В день Иулия 14-го числа лета Господня 199.. горожане Стольного Града великой Империи невозбранно любовались редкостным зрелищем. В западные ворота Столицы, уплатив полагающуюся пошлину, въехала кавалькада странного вида. Впереди на боевом сером жеребце скакал рослый светловолосый варвар, с подобающим дикарям любопытством озиравшийся по сторонам, дивясь чудесам цивилизации. На поясе у варвара покачивался тяжелый и длинный старомодный меч, а у седла были приторочены большой северный лук и колчан, полный крепких стрел. На шаг от него отставая, ехал худой черноволосый романец, одетый как вольный стрелок. Меча при нем не наблюдалось, зато лук был отменный. Далее следовали несколько лиц не столь примечательных и, очевидно, дворянского происхождения, поскольку все они были при оружии. Замыкал же строй всадник на черном коне, словно сошедший со страниц "Путешествия навстречу солнцу" достопочтенного венесианца Марко де Куарто. Судя по широким черным штанам, многослойному кушаку и узкому изогнутому мечу, это был житель далекой страны Ниппон. Хотя в отличие от описанных досточтимым купцом ниппонцев, не был сей воин ни малоросл, ни желтокож, ни косоглаз, хотя что-то змеиное в лице его было. У стремени его бежал огромный черный пес, сильно смахивающий на волка, хотя добрые горожане сомневались, что волки такой величины бывают в самом деле.

День был воскресный, ярмарочный, и народу на пути кавалькады попадалось немало. Кое-кто начал перебрасываться шуточками по поводу простодушного любопытства варваров. Но светловолосый посмотрел на шутников так, что ближайший клирик отпрянул и забормотал молитву "Избавь нас, Господи, от ярости норманнов".

— Ну и городишко! — фыркнул Дракон. — Деревня, да и только! Стоило платить пять серебряных, чтобы попасть сюда!

— Нам, собственно говоря, нужен не сам город, а Столичный университет, — рассудила Инка.

— Ха, найдешь ты тут университет, в этой дыре! — не унимался Дракон. — Да в этом городе я не видел ничего похожего даже на ремесленное училище!

— А ты хотел, чтобы как в Москве — блямба сверкающая на высоченном шпиле? — ехидство Ари было неиссякаемо. — А Останкинскую телебашню тебе не надо?

— Ну вы не очень-то… колдунскими словами кидайтесь, — вмешался Керри. — А то загребут, как чернокнижников.

Эта реплика сразу напомнила путешественникам, на каких небесах они находятся.

В Университет отправились втроем — Майк, Инка и Мор. Тайка и Ари остались в гостинице, Гил отправился на разведку в город, а Керри испарился, сославшись весьма туманно на какую-то личную надобность. Дракон завалился спать.

— Н-да, не сильно это заведение похоже на питомник мудрости и просвещения, — сказала Инка. — Просто монастырь какой-то.

— Насчет освещения здесь точно не того, — заметил Мор, кивнув на факелы в железных подставках вдоль стен. Во дворике было удивительно тихо, хотя тут и там тройками прогуливались студенты. Правда, они не очень-то соответствовали представлениям наших героев о средневековых студентах — какие-то они были слишком примерные, прилежные и тихие. И нелюбопытные. То есть в отличие от добрых горожан, ни один из них не посмотрел на чужестранцев прямо, только исподтишка, чтоб не заметили.

Тут явился наконец привратник, который и повел их к ректору. Встречные почтительно ему кланялись, а от пришельцев отводили взгляд, и кое-кто многократно крестился. Инке это все больше и больше не нравилось.

Кабинет ректора был обставлен со старомодной роскошью, но Инке сразу бросилось в глаза почти полное отсутствие книг. Только на столе лежал толстый фолиант с серебряным крестом на переплете. Судя по слою пыли, покрывавшей фолиант, особой набожностью ректор не страдал.

— Мессир Курон, — провозгласил привратник, — к вам посетители из дальних краев.

Путешественники переглянулись. "Курон? Но ведь нам говорили Одвин?" — все явно подумали об одном и том же. Да и человек за столом по виду отнюдь не был тем, кому они могли бы довериться.