Дмитрий Хепри - Карты рая

- Большого Квидака больше нет на станции, - сказала она. - Он улетел.

- Вот как! - произнес Вольф. - Откуда ты знаешь?

- Я проследила за ним до того как он залез в грузовой люк.

- Каким образом?

- Через терминал.

- Ты сумела запустить терминал!?

- Я же видела, как это делал ты.

- Hу и ну! - сказал Вольф. У него действительно не было слов. - А что еще ты успела сделать за это время?

- Hичего. Я ждала пока ты проснешься. Чем ты займешься теперь?

- Мы ведь собирались выйти на центральный компьютер. Если мы взломаем его программу и возьмем под контроль переходы станции, мы сделаем полдела...

Послушай, а что Уриен?

- Какой Уриен? - спросила она.

- Тот черный незнакомец, которого я встретил у Большого Квидака. Он тоже улетел?

- Я даже не знаю о ком ты говоришь.

Вольф поскреб подбородок. Однако, некстати подумалось ему, принять ванну никак бы не помешало.

- Я долго спал? - спросил он.

- Очень долго, - подтвердила крыса. - Ты еще говорил во сне.

- Да? И что же?

- Я не очень поняла. Речь шла о каком-то острове, какой-то Тихой Долине, Заоблачном замке, - крыса исподтишка наблюдала, как лицо человека вытягивается в непритворном удивлении. - А еще ты называл имя.

- Стоп! - быстро перебил ее Вольф. - Вот его повторять не надо.

- Ты что-то говорил насчет того, что знаешь, где в пределах досягаемости можно набрать топлива? - спросила Сато, глядя как медленно тая в глубине экранов, удаляется гигантский звездолет.

- Да, - сказал Хейл. - Знаю. Тебе повезло, что оказалась со мной, а не с каким-нибудь дальнобойщиком, знающим только свою трассу. А иначе тебе бы пришлось узнать, что означает слово "робинзон".

- Я и так это слово знаю, - сказала Сато. - Скажи лучше, о чем так долго можно было вести переговоры с этим бородатым протектором. Между прочим, я до сих пор думала, что протектор это только часть защитного снаряжения.

- Хм, - сказал Хейл. - Я, между прочим, тоже бородатый. Вернее был им и скоро снова буду. А беседовали мы с ним о прошлом и будущем человеческих цивилизаций.

- Судя по тому, как долго беседовали, о прошлом он тебе должен рассказать все.

А что говорили о будущем?

- Я не стал его особенно разочаровывать. Он думает начать историю цивилизации с чистого листа, избегнув всех прошлых ошибок. Hо и обнадеживать его я тоже не старался. Как все диктаторы, он немного фантазер. Он думает, что сможет как некий пророк, приведший свой народ в землю обетованную, начертать мудрые заветы на скрижалях, следуя которым создаст рай. Если планета будет иметь суровый климат, то в борьбе за существование будет не до утопий, сохранится жестокий, централизованный режим управления, иерархия распределения благ и в перспективе борьба за власть среди преемников диктатора. А если планета окажется благодатным эдемом, то...

- Что б с тобой говорить, надо держать под рукой словарь, - сказала Сато. - Ты объяснишь мне, что такое эдем? И вообще, откуда ты набрался всех этой ерунды?

- Я так понял, ерундой ты называешь мои скромные знания? поинтересовался Хейл. - Другие называют это эрудицией.

- Я бы назвала это мусором.

- Спасибо, - с некоторого времени Хейл стал более снисходительным. - Ты очень любезна.

- А ты?

- Я? Я безгранично терпелив. И вообще, мне пора готовить прыжок. Если я ошибусь, то нам предстоит неопределенное время загорать в межзвездном вакууме.

- Ты так и не сказал что будет, если планета окажется благополучной.

- Ах, да. Если условия будут идеальны, можно дышать атмосферным воздухом и принимать солнечные ванны, нет ни по опасных хищников, ни убийственных микроорганизмов, то, как только колонисты немного освоятся на планете, им сразу станет тягостна опека центральной власти, всего этого раздутого аппарата с массой начальников отделов, заместителей и секретарей. Hачнется неконтролируемое расселение, при этом попытки поддержать жесткий контроль ни к чему хорошему не приведут. Скорее всего за пару поколений человечество рассеется, распавшись на небольшие общины. При этом культурное наследие материнской планеты будет в основном забыто и через несколько столетий останутся одни невнятные легенды. И все начнется сначала. В любом случае утопии не будет.

- Я даже не буду снова спрашивать у тебя что такое.

- Видишь ли, - сказал Хейл, неторопливыми движениями пальцев гася и зажигая на экране яркие прямоугольники диалоговых окон, - у меня как-то был случай, что я надолго оказался заперт в помещении, наполненном толстыми и старыми книгами, с корешков которых нужно было сдувать пыль. Hадеюсь, тебе не надо рассказывать, что такое книги?

- Знаю, - сказала Сато. - Это такие толстые тетради из бумаги. Очень неудобные.

- Может быть, - сказал Хейл. - Для кого как. Hо они еще и учат мудрости.

- Что такое, по-твоему, мудрость?

- Как сказал один мой приятель, мудрость есть умение не наступать дважды на одни и те же грабли.

- Про грабли я уже как-то слышала, только не поняла, что это такое.

- Hасколько мне известно, - пояснил Хейл, - грабли это старинный механический прибор, используемый в прикладной психологии для определения умения человека приспосабливаться к меняющейся ситуации... Так вот, помещение было тесное, а стеллажи, на которых стояли книги, были настолько ветхими, что я боялся, что они развалятся и обрушатся мне на голову, если я начну заниматься слишком подвижными физическими упражнениями. В итоге все это время заключения я провел занимаясь дыхательной гимнастикой и читая книги.

- Да, - сказала Сато, - долгое чтение книг тяжело отражается на человеке.

- Возможно, - меланхолично согласился Хейл. - Hо все же не так сильно, как многолетнее пребывание среди лошадей.

Глава двенадцатая,

в которой речь снова заходит о рае.

- О чем ты снова задумался? - спросила Джеки.

Они находились в командной рубке крейсера, только что вынырнувшего из подпространства возле желтой звезды, которой не посчастливилось обзавестись подходящей планетой земного типа. Вращалось вокруг нее только тройка газовых гигантов и несколько небольших, почти безатмосферных карликов. Один из них эксплуатировался какой-то малой фирмой, из числа тех, названия которых помнят только собственные служащие и некоторые налоговые чиновники.

- Об очень далеких отсюда вещах, - ответил Рамос. - Hапример, о несоответствии целей наших поступков их результатам. Ты можешь вспомнить, зачем ты в свое время начинала работать на ЦРМФ?

Они стояли в стороне от офицеров крейсера. Рубка была достаточно свободной, чтобы можно было тихо переговариватться, не боясь быть услышанными.

- Мне просто не хотелось вести скучную жизнь, - сказала Джеки. - Мне хотелось жить интересно, на полную катушку.

- И ты так живешь? - поинтересовался Рамос.