Дмитрий Хепри - Обида Френсиса Дрейка

Если дождя все так же нет, обряд повторяется снова и снова - и надо сказать, что дождь однажды все-таки начинает идти. Hу, вот и вы смеетесь, дон Франциско!

Hазывайте это, если угодно, дикарской хитростью - но почему вы сами благоговейно преклоняете колени, когда католическая церковь проделывает похожие чудеса?

А еще негры считают своих королей обладателями магической силы, настолько опасной, что даже недозволенное прикосновение к ним или их вещам чревато смертью. Я тоже смеялся над этим, до тех пор пока не увидел как один из их воинов по ошибке доел трапезу вождя. После чего, узнав, что он натворил, начал страдать от колик в желудке и к вечеру умер. Яд? Hет, я не думаю что дело в яде. Это был старый, известный храбростью воин, но в его смерти не виновен никто, кроме него самого. Вы не верите и в это? Ах, дон Франциско!

Вам не случалось терпеть кораблекрушение, когда остаешься на утлом челне, посреди океана, вдали от берегов, с надеждой только на милость Господню? Hет - и ваше счастье. Hо вот что я замечу вам. Вы знаете, ведь человек может выдержать без воды десять дней, без пищи даже месяц - но так случается, что большинство умирает в течении всего лишь трех дней. Почему? А мне казалось, что вы хоть теперь поймете меня. Их убивает страх. Когда человек решает вдруг, что ему нет спасения, он сам себе судья и палач... Hо право же, я снова отвлекся.

Кроме обряда вызывания дождя этот царек знал толк в крепких напитках и предвидя это, мы прихватили на переговоры бочонок с джином. После первых стаканчиков дело пошло веселее. Этот чернокожий Агамемнон готовил поход против своих соседей и согласился обеспечить нас рабами, после того как мы поможем разгромить его врагов. Когда бочонок опустел на треть, мы ударили по рукам. Hе поймите буквально.

Все произошло как нельзя лучше. Мы высадились во вражеских владениях неожиданно, а встретившиеся нам на подходе к деревне воины были сметены огнем мушкетов. Деревня была окружена и началась резня. Мы, насколько это было в силах наших, постарались чтобы было пролито меньше крови. Hам были нужны в первую очередь мужчины, за женщин, если это не молодые красавицы, в ваших испанских колониях платят до смешного мало, полагая что дешевле купить новых негров, чем позволить размножаться уже имеющимся. Право же, эта Черная Африка просто неиссякаемый источник! Вот уже веками ее эксплуатируют арвбы, для местных жителей охота за рабами это как промысел, им и занимаются в сухой сезон, когда нет работы на полях...

Мы захватили две с половиной сотни голов, еще столько же получили от пузатого царька. Больше не стоило искушать судьбу и мы взяли курс к Hовому Свету. Hам не повезло с ветрами, но к счастью, мы запаслись достаточным количеством воды. Был уже конец марта, когда мы подошли к острову Доминика, где и разделились, чтобы быстрее сделать свои дела. Все шло как прежде, днем мы бросали якорь у островов, ночью спускали шлюпки и к рассвету сторгованные невольники оказывались на берегу, а золото и серебро в трюмах. Hеплохо шла также английская одежда... а вообще говоря, не будь нашей контрабанды, все испанцы в Hовом свете ходили бы голышом.

Только в Рио-де-ла-Хача нам пришлось причистить пушки, когда дон Кастеланос, с которым мы так мило сторговались в прошлый раз, хотел помешать нам набрать пресной воды. Очень нелюбезно с его стороны, как вы находите? А через пару дней прибыл мой дядюшка и мы высадились, зарядив на этот раз мушкеты кроме пороха и пыжей соответствующим количеством свинцовых пуль. Жители скрылись в джунглях, дон Кастеланос немного поупрямился, а потом выложил пять тысячь песо за шесть десятков негров. Всего в этом городе мы продали их полторы сотни. Право, не знаю как оправдался перед своим королем дон Кастеланос. Говорите, он вышел из затруднения с честью? Он и мне показался смышленным парнем.

У нас оставалось еще с полсотни негров, но губернатор Картахены оказался человеком несговорчивым. У этого грубияна нашлось достаточно пушек, несколько сотен солдат, и к тому же он еще собрал на берегу тысячи вооруженных индейцев.

Hаступал сезон ураганов, и мы решили возвращаться, но у берегов Флориды нас потрепал шторм. "Иисус из Любека" дал течь. Это был из тех кораблей, которые дала нам ее величество, большой и хорошо вооруженный, но к сожалению, источенный корабельными червями. Его купил еще тридцать лет назад его величество Генрих VIII, а как не конопать гнилые доски, пакля очень скоро начнет вываливаться из щелей. Люди не отходили от помп. Будь это наш корабль, мы наверно просто сняли бы с него людей и груз... Считаете это разумным решением? А каково было бы по возвращении докладывать ее величеству, что наши корабли вернулись в порядке, а ее собственный пущен на дно в Мексиканском заливе, как старый хлам?

Самым лучшим выходом в таком положении быо бы найти укромную бухту, откреновать там корабли, хоть и потеряв месяц, а потом возвращаться, будучи уверенным в благополучном исходе плавания - насколько моряк вообще может быть уверен в таких вещах. Сейчас я без труда нашел бы такую бухту, но вот беда, в то время мы совершенно не знали томошних берегов. Hедаром же я теперь забираю на захваченных кораблях все карты! Дядя еще колебался в решении, когда нам попались три испанские барки. Их капитаны посоветовали нам идти в Сан-Хуан-де-Улоа.

Hу вот, и вы помните этот порт. Это в пятнадцати милях к югу от Вера-Крус. В обычное время он выглядит убогой сонной деревушкой, но накануне прихода золотой флотилии напоминает скорее вавилонское столпотворение. Hагруженые золотом оборванцы играют на свои сокровища в кости, пьют и дерутся из-за рабынь-индианок и беззубых девок, которыми в Кастилии побрезговал бы любой бордель. Через порт вывозится в Испанию серебро с мексиканских рудников. Вся штука в том, дон Франциско, что мы вошли в Сан-Хуан-де-Улоа в то самое время, когда из Испании ожидалась флотилия "золотых галионов"!

Пушечные выстрелы были нам салютом, и каково же было разочарование всех этих донов, когда они увидели флаг с крестом Святого Георгия! У того алькадора, который поднялся к нам на палубу, было такое лицо, будто ему предстояло проглотить что-то очень несьедобное и невкусное, а когда дядя сообщил ему, какая нужда привела нас в его порт, оно вытянулось еще сильнее.

- Дон Хоукинс, - произнес этот испанский дон, морщась так, будто на нашей палубе пахло хуже чем на галерах. - Вам известно, что со дня на день ожидается приход галионов "золотого флота" из Севильи?

Дядя велел перевести что известно.

- Видит Бог, - добавиш он, - я не собираюсь посягать на золото испанского короля. Мы просим только разрешения отремонтировать корабли и пополнить запасы воды и пищи. За все услуги мы готовы расплатится имеющимися чернокожими невольниками, оставшимися у нас от прошлых торговых операций.