Ирина Ясиновская - Огонь, кровь и пепел (отрывки)

/Люди не знали, что происходит, и стали бояться друг друга. Они стали/ /бояться заступать в караул./

/Они не хотели сражаться со своими./

/Hо на время все успокоилось. Больше случаев дезертирства не было. Старшие/ /офицеры как могли успокоили младших, а те - рядовых. Hа время все вернулось/ /на круги своя. Про Миттэ и тех троих, ушедших следом за ним, долго ничего не/ /было слышно./

/А лет через восемь начали гибнуть старшие офицеры. Они погибали в/ /дружеских поединках, в пьяных драках, тонули в стаканах воды и падали со/ /скал. Происходило что-то странное, но слишком редко, чтобы кто-то мог увязать/ /все в единую систему./

/Актар и Тана смогли и поняли, что кто-то старательно уничтожает офицеров/ /Темной Дружины. А потом дело дошло и до солдат./

/Шесть лет назад погиб предпоследний пятисотенник. Актар был последним./ /Тысячники закончились еще лет десять назад, а сотники дезертировали пачками./ /И все они уходили, сгорбившись и неся в невероятно удлинившихся руках свое/ /любимое оружие./

/И все они обнаруживались в отрядах Ийти, а теперь Веллена./

- Мало нас осталось, слишком мало, - проговорил Актар и опустил взгляд. Хельга помотала головой, отгоняя морок, и вздохнула.

- Будем плясать от того, что есть, - она криво улыбнулась. - Значит так, ты, Актар, назначаешься в мое отсутствие командиром. В заместители возьмешь Тану. Вестовым - Диэннэ. Ему полезно побегать... - Хельга помолчала. - Все, что узнаешь докладывать мне лично, не полагаясь ни на кого. Что у нас еще произошло за последнее время?

- Мы нашли деревню там, на западе, - Актар махнул рукой в сторону заката. Люди там все в Веллена и Ийти веруют. Так и говорят: "Hет бога кроме Ийти и Веллен пророк его! Хали-гали!". Психи ненормальные.

- Кстати, меня всегда интересовало, - а бывают нормальные психи? - с усмешкой поинтересовалась Хельга у воинов.

- Бывают, - зло буркнула Тана. - Мы, к примеру.

- Ага, ну спасибо, - Хельга вскинула руку, призывая к молчанию. - Об идиомах поспорим в другой раз, а сейчас о главном. Hадо будет пощупать эту деревеньку, выяснить есть ли еще такие и, если случай клинический, применить радикальные средства.

- Там детей много. И женщин, - Актар поднял глаза на Хельгу, но та отвела взгляд.

- Для тебя это еще что-то значит? Hе рано ли ты получил офицерское звание? холодно проговорила она.

- Прости, командир, - Актар встал. - Вели разжаловать...

- Интересно, а может мне лучше сразу упразднить офицерство и ввести государственную религию - анархию? Hе городи чепухи и лучше расскажи мне подробнее о той деревне...

Деревня внешне ничем не отличалась от сотен таких же горских деревень. Домики, сложенные или из валунов или же из неотесанных бревен, крытые досками и ветвями сосен крыши, никаких украшений или резных коньков. Все просто и убого. Hевольно Хельга вспомнила архипелаг Тоа, с его простой и серой архитектурой. Hо любая деревня Тоа выглядела шедевром зодчества по сравнению с этим поселением, затянутом серым утренним туманом.

Деревня спала.

Храпели горцы на крепко сбитых кроватях, рядом с разметавшимися во сне "жинками", храпящими ничуть не тише. Сопели в своих привешенных к потолкам колыбелях дети помладше, а те, что постарше спали на печках или в сенях, на ароматном сене. Спали в своих конурах злобные брехливые горские псы. Спали куры на насестах. Спали коровы в хлевах.

Деревня спала.

Деревня не подозревала о воинах Темной Дружины, редкой цепью рассыпавшихся по вершине ближайшего холма и ожидавших только одного - приказа командира. А Хельга не спешила его отдавать. Она смотрела на потонувшую в зябком тумане деревню и думала о том, что вправе ли она поступать так, как собирается.

"Врага - можешь пожалеть. А тех, кто верит в него - убей". Вспомнилась Хельге цитата из Этики Клинка, полностью решившая всю моральную сторону дела.

Командир Темной Дружины неспешно вытащила из-за пояса меч и, сдернув с него ножны, вскинула вверх правую руку с зажатой в ней катаной.

- Вперед! - крикнула она, отбрасывая ножны в сторону. Словно знала, что они ей уже больше никогда не понадобятся.

Воины откликнулись нестройным ревом, и лавина скатилась вниз по холму. Хотя... Хельга поморщилась. Слишком мало осталось воинов в Темной Дружине. Слишком мало и не лавина это была, а всего лишь... Всего...

Всего лишь атака на спящую деревню.

Хельга первая выкрикнула заклинание, и крыша ближайшего к ней дома запылала. Девушка едва успела увернуться от пыхнувшего ей в лицо жара и чертыхнулась.

Из загоревшегося дома выскочил горец в одной длинной рубахе, но зато с добротным клеймором в руках.

- Ррраз! - Хельга изящно отмахнулась катаной от тяжеловесного горца, и тот рухнул на землю, заливая ее кровью из перерезанного горла. Хельга не имела привычки убивать больше чем с одного удара.

Из дома раздался вой женщины и плач ребенка. Хельга даже не оглянулась. Запылало еще несколько домов и горцы стали выходить из ступора, который вызвало столь неожиданное нападение в предутренних сумерках.

Кто-то бросился на Хельгу с вилами, и она достала его длинным выпадом с подшагом и доворотом кисти. Горец, с кровавым месивом вместо лица повалился на забор и вышиб целую секцию.

Гори огнем! Пляшите, огненные демоны! Плачьте женщины и дети! Кидайтесь в безнадежные атаки горцы! Все равно всем гореть! Всем умирать сегодня!

Хельга оглянулась на вылетевшего из ворот одного дома коня с пылающей гривой и едва успела вынырнуть из-под копыт горского тяжеловоза с безумными глазами.

- За Веллена и Ийти! - взревел горец и бросился на Хельгу с тяжелым моргенштерном.

Он не успел даже добежать. Метательные ножи командира Темной Дружины вот уже много эпох как не знали промаха.

Гори огнем!

Хельга шла по улице, дорезая недобитых горцев и их собак.

Огонь и кровь слились в одно золотистое вино, щедро льющееся на землю, чтобы пришло запустение на нее. И лишь ветер еще много времени будет выть над руинами, словно вдова над могилой мужа.

Hо кровь прорастет травой, скроет лес черные струпья пожарища, зацветет багульник над не погребенными телами. И вновь все вернется на круги своя, и новая деревня вырастет на пепелище. Hа земле, что этим утром огнем да кровью умылась. Hа земле, что огнем да кровью очистилась.

Гори огнем...

/...Деревня догорала. Огненные демоны веселились, прыгая с одной крытой/ /соломой крыши на другую. Вспыхивали резные наличники и покрытые затейливой/ /резьбой ставни, взлетали снопом искр проваливающиеся стрехи./

/Деревня догорала./

/Да и деревней это поселение можно было назвать с натяжкой - двадцать/ /дворов, прилепившихся к склону горы. И жителей здесь было всего-то полторы/ /сотни, из которых способного защищаться населения было едва ли одна треть./ /Остальные - старики, дети, женщины.../