Сабир Мартышев - Deus Ex Machina (Бог из машины)

Теперь нужно скормить это ей, подумал он, глядя на ноги рядом лежавшей женщины. Отведя в сторону лицо, на ощупь он засунул руку под ее мокрую теплую шею, покрытую гусиной кожей, и приподнял ее. Теперь женщина сидела словно послушная кукла, удерживаемая его рукой.

Это будет просто, уговаривал он себя, очень просто, надо лишь просунуть несколько кубиков ей в рот, и она умрет. Если не смотреть ей в лицо, то это займет несколько больше времени. Против своей воли он бросил взгляд на нее, но тут же отвел его. Он так и не успел понять что же он узрел, однако запомнил сосущую пустоту на том месте, где должен был быть ее подбородок.

Протянув пальцы со сжатым в них кубиком в сторону ее лица, Майкл опустил взгляд. Они коснулись сначала ее лба, затем спустились вниз по переносице к губам, которых не было. Лицо на этом месте обрывалось зигзагами кости и неестественно мягкой сдавленной плоти. Женщина выдавила из себя звук, отдаленно напоминавший стон, и по ее телу прошла судорога. Подавив позывы к рвоте, он опустил пальцы еще чуть ниже и погрузил их во что-то теплое и влажное. Hеровные остатки зубов бессильно царапали его пальцы. Один из зубов, вдруг зашатался и провалился внутрь под давлением его пальцев. Стараясь не думать о том, что осталось от ее рта, он нащупал изрезанный язык и опустил на него кубик, а затем протолкнул его указательным пальцем.

Когда Майкл поднялся с земли через две минуты, женщина была мертва. Только сейчас он обратил внимание, что у нее не хватает левой кисти. Рука на этом месте оканчивалась ровным правильным отрезом, а рана все еще кровоточила. От чего же она освободилась, отвлеченно подумал он.

Hеожиданно издалека донесся звонкий детский крик и Майкл, отбросив все мысли, побежал в его сторону.

Майкл бежал. Мелкий камешек, непонятно каким образом попавший в его левую кроссовку, причинял боль всякий раз, когда ступня опускалась на землю. Крик сбежавшего ребенка раздался только один раз, но он точно знал в каком направлении следует двигаться.

Когда он услышал его, в окружающих декорациях произошла некоторая перемена, и они раздвинулись словно занавес, указав дорогу. Сейчас он держал свой путь через узкий переулок, образованным массивными в несколько метров высотой стенами. С самого начала дорога шла под уклон и походила на маленький ручеек, который петляет по неровному руслу.

Hеожиданно у Майкла возникло ощущение того, что цель находится близко. И действительно, стоило ему сделать очередной поворот, как он выбежал на небольшую площадку. Вероятно, в былые времена она служила чем-то вроде внутреннего дворика, где степенно прогуливались люди. В центре площадки, вымощенной камнем и растягивавшейся на двадцать метров в длину и столько же в ширину, стоял матово-черный конусообразный столб, назначение которого он не мог истолковать. Кроме него, на площадке находился ребенок, которого он преследовал, а рядом с ним был зверь похожий на волка.

Ребенок оказался мальчиком лет пяти на вид со светлыми прямыми волосами, постриженными под горшок. К сожалению, его лица Кроу рассмотреть не мог, так как ребенок находился к нему спиной. Он медленно пятился от зверя, а тот так же медленно наступал на него. При более близком рассмотрении становилось ясно, что зверь имеет с волком весьма поверхностное сходство, заключавшееся в фигуре и размерах. В остальном зверь больше походил на рысь или тигра, если бы не длинношерстная серая шкура.

Вальяжный, уверенный в своей победе зверь наступал на ребенка, и Майкл понял почему тот вскрикнул. В темноте он производил весьма устрашающее впечатление. Единственное, чего не мог понять Кроу, так это почему зверь до сих пор не напал на малыша. Его пробежка до сюда заняла две минуты. Получается, что все две минуты они вот так и разгуливали по дворику?

Прежде, чем он успел что-то сделать, зверь прижался к земле и прыгнул на ребенка. Далее произошло то, чего Майк никак не ожидал. С невероятной не только для ребенка, но и для человека скоростью тот сделал два шага вперед и оказался точно под взметнувшимся хищником. Затем он молниеносно вытянул вверх правую руку, которая без всякого труда пробила грудную клетку зверя.

Тот с воем упал на ребенка, но он даже не шелохнулся, приняв на себя его вес. Майкл вспомнил слова старика о том, что ребенок весьма опасен и убедился в их правдивости. Ребенок тем временем склонился над лежащим у его ног трупом и замер. Его плечи едва заметно шевелились - очевидно, он что-то делал с телом. Что именно, Кроу не мог рассмотреть, так как тот по-прежнему находился к нему спиной.

Стараясь не шуметь, он на цыпочках подошел к ребенку. В его руке находилась склянка со святой водой, которую он должен был закапать в глаза малышу согласно указаниям почившего старика. Хоть его смерть будет не столь страшна, как той женщины, подумал он.

Ребенок, занятый своим непонятным занятием, не слышал приближения Майкла и потому испуганно дернулся, когда тот положил ему руку на плечо. Повернув голову к своему будущему убийце, он улыбнулся, и у Майкла вдруг защемило сердце. Краем глаза он заметил, что труп зверя на земле значительно уменьшился в размерах и больше походил на набитое чучело. В руках у малыша был кубик с незнакомыми буквами, а сам он отдаленно напоминал Алекса.

- Папа, ты... - успел сказать он.

В этот момент ему в глаза брызнула жидкость из склянки, которую Майкл наклонил горлышком вниз. Попав на лицо ребенка, она зашипела, и от нее повалил дым. Глаза малыша, его щеки, нос и губы, вздуваясь пузырями, стекали вниз густыми красочными струйками, оставлявшими глубокие рваные прорези в лице, края которых в свою очередь расходились все более широкими ранами, обнажая сероватый череп. Издав нечеловеческий крик, тот прижал руки к лицу, которые так же начали таять. Майкл хотел отвернуться, но не мог пошевельнуть и пальцем, стоя на месте словно прикованный.

Катаясь по земле, ребенок бился головой о камни, которыми был выложен двор, оставляя за собой жирные кровавые следы, блестящие под светом квадратной луны. Его руки и ноги двигались неестественно быстро, как у паука в предсмертной агонии, которого подожгли спичкой. Все это время он не переставал кричать своим пронзительно высоким голосом, от которого хотелось зажать уши.

Через некоторое время его тело застыло на земле, а сам он, дернувшись несколько раз на прощанье, затих. От головы ребенка, его шеи и кистей остались лишь кости с немногочисленными почерневшими ошметками мяса.

Hа этот раз Майкл не выдержал, и густой горячий поток выстрелил из его рта, разбившись о камни десятками пряно пахнущих брызг. Качая раскалывающейся от боли головой из стороны в сторону, он попытался вдохнуть свежего ночного воздуха, и на него накатил очередной приступ рвоты. Ему казалось, что его разрывает напополам и выворачивает наизнанку, и глубоко внутри он был благодарен этому жестокому приступу, так как тот не давал времени осмыслить произошедшее. Ведь это не мог быть Алекс, только не он.