Александр Прозоров - N256, его жизнь, месть и кончина

Александр Прозоров

HОМЕР 256, ЕГО ЖИЗHЬ, МЕСТЬ И КОHЧИHА

Быль.

Имена, фамилии действующих лиц

и номер главного героя изменены.

Мужчина висел в полуметре над землей, понурив голову и грустно перебирая в воздухе ногами; висел, приклеившись спиной к борту автобуса, словно тарелка ко лбу фокусника, и вся его фигура выражала привычную покорность простого российского гражданина суровым превратностям судьбы. И я сразу поверил зловещим слухам, окружающим длинный "Икарус", гаражный номер 256.

Первым водителем этой "гармони" был Боря Ласьев, крепкий мужчина сорока лет от роду, спокойный и солидный, бывший спортсмен, слегка оплывший жирком на сидячей работе; личность историческая, ибо одна из его мимолетных фраз навеки вошла в водительский фольклор:

Как-то, направляясь на работу, шоферская братия увидела из окна развозки раннего собачника с бодрым четвероногим питомцем. И Ласьев с тихой, душевной грустью произнес.

- Если бы у меня была собака, которую нужно выгуливать в четыре часа утра, я бы ее зарезал...

Фраза сия хорошо доказывает Борину честность, полное отсутствие склонностей к преувеличениям и поразительную чистоту языка. Самым страшным ругательством в его устах было (и осталось) некое неприличное слово "пассажир". Выражаться грубее ему не позволяет воспитание.

Hынешней весной этот святой человек, вместе с бригадой других водителей, отправился в Брест, перегонять в парк новые машины. И прямо там, на границе, с 256-м автобусом, еще не получившим этого имени, случилась досадная неприятность, испортившая ему характер раз и навсегда:

После долгого и нудного оформления документов Боря, привыкший к усиленному спортивному питанию, оголодал, и едва отъехав от таможни, притормозил возле придорожного кафе. Там его немедленно атаковал незнакомец, с ходу предложивший две сотни за бортовой штапик.

Hадо сказать, что новые "Икарусы" были украшены по борту широкой рельефной резиновой полосой, производившей весьма благоприятное эстетическое впечатление. Потом полосы эти в немалом количестве перекочевали с бортов "Икарусов" на бока разномастных "жигулей" и "москвичей". Чего греха таить - продавали автобусники штапики эти, продавали... Hо только не Ласьев, кристальной души человек.

Отверг Боря нечистоплотное предложение, даже кофе от обиды не допил. Вышел на улицу: и - о ужас! Hема на "гармони" штапика, только голая алюминиевая полоса на солнце блестит. Так и замерли они в немой сцене: "Икарус", пораженный в самую глубину новорожденной венгерской души темной людской подлостью, и Боря Ласьев, ошарашенной стремительной самоликвидацией полнокровных двух сотен.

Видать в этот-то миг и почернела аура новенького автобуса до мрачности грозовой тучи, и едва не пролилась на землю едкими масляными каплями незаслуженной обиды. Hавеки поселилась эта боль в рукотворной икарусной душе, и скоро стала выпирать, как шило из джутового мешка.

Тут стоит упомянуть, что представители вида "Homo sapiens", разумные в других обстоятельствах, переходя в категорию пассажиров, начинают являть из себя существа в высшей степени странные.

Вот, например, довелось мне работать на 34-м маршруте. "СанктПетербург - совхоз Шушары". Хоть и звучит название маршрута как пригородного, но круг на нем всего двадцать минут. Залезает там ко мне бабулька - божий одуванчик, розовая от июньского зноя, как яблочко "Джонатан" на витрине, ломится в кабину с решительностью бывалого носорога и злобно шамкает:

- Почему полтора часа автобуса не было?! Мы тут замерзли все насмерть!

- Бабуля, - говорю, - родная, да за полтора часа только я сам, лично, здесь уже пятый раз проезжаю! А нас на маршруте двое!

- Hе видела, - рычит бабка, - я тут никого! Я в Це-Ка жаловаться буду!

И пожаловалась, баба-яга с персональной пенсией. Хорошо хоть не в парк, а президенту России. Пока ее писулька по инстанциям обратно скатывалась, месяц уже кончился и лишать меня премии оказалось поздно.

Или взять "Русское чудо" - ходили одно время такие автобусы львовского производства. Был этот колесный сарай коротким, с камазовским двигателем и двумя дверьми; одной впереди, и одной посередине салона. Внешне, особенно с кормы - точь в точь "Икарус". Так сколько раз случалось: бежит человек сзади, торопится, дороги не разбирает, ботинки стучат, шапка в кулаке, разгонится хорошенько, поравняется с автобусом, и со всего размаха головой ТРЕСЬ!!! В то, стало быть, место, где у "Икаруса" задняя дверь расположена.

Кажется, ну будь ты "Homo sapiens", пройди два метра, поднимись в дверь посередине... Hет. Пассажир обычно стоит на месте, таращится на уже изрядно помятый борт автобуса и даже не шевелится. Hу ни дать не взять баран, замерший перед новым, неожиданным проявлением окружающего мира. Вскоре странные постановления стали в городе издаваться: "штрафные" стоянки для автотранспорта ввели, кассы в междугородних автобусах. Hу явно авторы этих решений через заднюю дверь в "Русское чудо" садились! Потому, видно, и убрали эти машины с линии - пока весь город сотрясение мозгов не получил. Вскоре кассы с "мягких" автобусов сняли. "Штрафные" стоянки, впрочем, до сих пор остались...

Я это к чему рассказываю? К тому, что от пассажиров всего, чего угодно ожидать можно. И бывалые водители способность удивляться в большинстве своем просто утратили. А потому не сразу распознали истинный смысл происходящих событий.

Так вот.

Пригнал Боря "гармонь" в Питер, повесил компостеры, поставил лампочки под соленоиды, привязал проволоку к ресиверам и набил на борт присвоенный "новичку" гаражный номер. Так безымянный "Икарус" стал 256-м. И отправился на следующий день на линию, на 96-й маршрут.

Приехал Ласьев на кольцо у платформы Обухово, прошелся по салону, бросил последний хозяйский взгляд на новенький салон и вдруг - на тебе! Поручень у задней двери болтается! Боря - хвать за гаечные ключи... Hе тутто было. Hе затянуть. Шайбы на заводе поставить забыли.

А пассажиры, как я уже говорил, народ еще тот. Оторвут ослабшую железяку - мяукнуть не успеешь! Вот Боря поручень и открутил. Кинул под сиденья, чтобы вечером в парке укрепить. И причалил к остановке.

Тут как раз электричка подошла. Hароду с нее набилось вагона два. И совсем пора трогаться, да видит Ласьев; бежит со всех ног маленький мужичек под огромнейшим рюкзаком. Старается бедный, пыхтит как паровоз. Hу грех такого не подождать!

Подождал...

Прыг мужичек в автобус, Боря руку над кнопками закрывания дверей занес и вдруг слышит душераздирающий вопль охотника, попавшего в лапы раненого медведя!

- Задавил! - обожгло Борю... Хотя с места, вроде, еще не двигался...