Сергей Романов - Байки о любви, семье и теще

- Милый, я вернулась, потому что очень соскучилась по тебе. Как ты жил без меня? Тосковал? Скучал? Мучился?

Он не стал ей рассказывать, как ему было плохо. Только поднял её на руки и понес в комнату. За окном улыбалось солнце, щедро наполняя комнату радужным светом, из открытой балконной двери сыпались трели птиц. Он нежно опустил её на кровать и разом оторвал все пуговицы на своей рубахе. Им двигало сильнейшее желание снова обладать своей любимой.

- Не здесь, не здесь, - твердила она, подставляя шею его поцелуям, Там, где полно романтики. Там, где солнце и птицы...

- Где? - взревел он, совершенно чумев от похоти и желания. - Скажи где?

- Там! Там! На балконе. - шептала она, радуясь тому, как он жестоко и беспощадно рвал на ней платье.

Она, стояла спиной к миру, крепко держась за балконные перила и подставляла лицо весеннему солнцу. Он неутомимо работал, омывая её высокую грудь ручьями соленого пота. И ей все равно его чуть-чуть не хватало.

- Сильнее, крепче! - шептала она и он беспрекословно выполнял её желания. Необычные и романтичные.

Они и не заметили, как треснуло балконные перила, как образовалась огромная дыра и как они, соединясь в порыве любви, полетели вниз. Секунды обоюдного блаженства, торжества, непонятной человеческой неги...

Он, здоровый и бодрый, каждый день приходил к ней в больницу с цветами. Она приветствовала его глазами и улыбалась уголками рта. Говорить пока ей не дозволялось. Да и не могла она говорить. Потому что помимо сломанного таза, у неё была сломана и челюсть. А у него - ни одной царапины.

Однажды перед расставанием она передала ему записку: "Видимо меня Бог наказал..."

"Видимо, - подумал он с глубоким сожалением.

2000 г.

АРЕСТАНТ ОТ ЛЮБВИ

Любовница Зинка приковала Веню к кровати.

Утром, восседая как наездница на его животе, попросила, чтобы Веня нацепил на запястья наручники.

- Зачем? - спросил Веня, - Мне и без наручников с тобой хорошо. А потом, чем же я буду ласкать твои прелести?

- Ты что, эротических фильмов не смотришь? - нарисовала удивление на своем прихорошеньком и почти невинном лице Зинка. - Мужчина привязан к кровати. Это так романтично.

- Делай что хочешь! - согласился Веня и, зажмурив от предстоящего удовольствия глаза, подставил руки.

Только после того, как Зинка заперла браслеты на ключик, никакого романического секса не получилось.

Она соскочила с кровати, надела халат и ушла умываться. В спальне она не появлялась почти полчаса. Сначала Веня думал, что любовница так шутит. Но из ванной комнаты Зинка вышла в брючном костюме. Улыбнулась Вене и помахала ручкой.

- Ну, пока, дорогой, я пошла на работу, а ты полежи и подумай, как дальше жить будем.

- А что тут думать? - не понял намека Веня.

- Ну как не о чем думать? Ты мне уже полгода лапшу на уши вешаешь, что бросишь свою мегеру, и мы с тобой поженимся. Мне, между прочим, ждать надоело. Так что полежи, покумекай. А не придешь к вечеру к положительному решению, дам тебе на раздумье ещё сутки.

Она наклонилась, нежно прикоснулась напомаженными губами к его носу и пошла в прихожую.

- Стой! - что было мочи заорал Веня. - Стой, стерва! Сейчас же расстегни наручники!

Уже в дверях она улыбнулась:

- А больше ничего тебе не надо расстегнуть?

На Вене расстегивать было нечего. Он лежал под одеялом в одежде Адама и слушал, как со стороны лестничной площадки Зинка запирает входные двери на ключ.

В течение часа он ещё надеялся, что вот-вот такая ласковая, такая нежная женщина вернется и освободит его. Потом обнимет и скажет: "Извини за неудачную шутку". Но прошел час, другой, в Венином животе что-то тревожно заурчало, мочевой пузырь распух, а Зинка не появлялась.

Веня с тоской посмотрел на дужку кровати, к которой был "прикольцован" второй наручник и в надежде отыскать пилку по металлу оглядел спальню. Пилки по металлу в спальне, естественно, не было.

Тогда он встал со своего лежбища и, таща за собой кровать, сделал два шага к двери. Кровать в дверной проем не пролезала, и Веня оставил надежды посетить туалет.

Настенные часы пробили ровно двенадцать раз, подсказывая, что в это время Веня всегда направлялся в столовую. А потом, напомнив о том, что Зинкина квартира телефонизирована, зазвонил импортный аппарат. Веня вместе с кроватью кинулся к трубке.

- Алло, это ты дорогой? - задала дебильный вопрос Зинка, как будто помимо Вени в квартире размещалась целая рота гусаров. - Ну, и что надумал?

- Я ненавижу тебя! - теряя самообладание, заорал Веня, - Нашим отношениям пришел конец.

- Прекрасно! Я, признаться, и не ожидала от тебя более ласковых слов, - засмеялась Зинка на другом конце провода и твердым, металлическим голосом заявила, - Но сначала ты отсидишь некоторый срок. За ложь. Будем считать это домашним арестом. А потом я передам ключ от квартиры твоей жене, если ты ей не позвонишь раньше меня. Кстати, свою одежду можешь не искать, я её спустила в мусоропровод.

Трубка разразилась прерывистыми гудками, и Веня в который раз понял, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Звонить и просить помощи у друзей - значит обречь себя на насмешки и подтрунивания до конца своих дней. Все как на духу рассказать жене и покаяться? Нет, жена не простит и его честность обернется упаковкой чемоданов. Так кого же звать на помощь? Только сейчас Веня понял, что Зинка пошла ва-банк и продержит его прикованным к кровати несколько суток.

Хотелось пить, пучило живот, голова раскалывалась от черных мыслей.

К трем часам дня он пришел к выводу, что никто ему не поможет кроме службы спасения. И Веня решился.

Он набрал номер и, добродушным, но немного ироничным голосом объяснил, в какое положение ему пришлось попасть. Вызов принимала девушка. Она, нисколько не удивившись, нестандартной ситуации, в которой оказался Веня, лишь переспросила Зинкин адрес и пообещала, что помощь придет незамедлительно.

И в самом деле, через полчаса, Веня услышал, как входная дверь открылась, а ещё через мгновение перед Веней, набросившим себе на плечи одеяло, появились двое парней в синих комбинезонах.

Пилить дужку кровати ножовкой по металлу, как предполагал Веня, спасатели не стали. Один из них вытащил огромную связку с ключиками и вскоре Веня был уже свободен.

Старухи, гревшиеся на весеннем солнышке на лавочке перед подъездом, были несказанно озадачены. Как так: ровно четверть часа назад в подъезд вошли двое спасателей. А вышли втроем. И все в форменной одежде.

2000 г.

МОРАЛЬНЫЙ УЩЕРБ

В советские времена трудно было весело жить. Очень трудно! Какое, к черту веселье, если мужик-коммунист всю жизнь был обязан жить в одной и той же семье! Это теперь времена пошли такие, что можно жен каждый год менять, можно горем содержать, можно, занимая высокую государственную должность в кругу молодых и сексуальных молодиц в бане до умопомрачения жариться. И никого это не трогает. Общество в сплошных пофигистов превратилось. А раньше, если завел любовницу на стороне, а ещё хуже - решил жену с детьми оставить - считай дело труба. И на дальнейшей карьере можно большой крест поставить. Умная супруга любого коммуниста в случае чего, могла и припугнуть оступившегося благоверного: мол, вот как нагряну в ваш партком (профком), да как расскажу, какой ты есть на самом деле коммунист... Неверный супруг тут же оставлял мысль о смене места жительства, потому как братья по идеологии и в самом деле могли со свету сжить.